В явлениях антропогенных, рукотворных – есть смертное и бессмертное. Не в том смысле, что нечто может просто линейно, пассивно пережить создателя – здесь именно диалектическая интенция бессмертия, преодоления и опровержения конечности уже в момент созидания. Не будь этого упорного окаянства во всей человеческой деятельности, а будь только первое, — смертность, то есть фатализм, — ничего и не делалось бы отчаявшимся человеком.
Но от самого первого своего жилища, сберегая только собственную и семьи жизнь, он делал шаги – туда, в бессмертие. В наукой ещё не прощупанную бесконечность, — сперва краткие, потом пошире, затем семимильные, и далее со скоростью звука, быстрее этой скорости. И к продлению собственной, как подвида, жизни, и к расширению ноосферы, а значит Космоса – упорядоченного его знанием. Быстрее, выше, сильнее.
Почему именно бессмертие, а не просто долгая жизнь?
Человек просыпается с утренним оптимизмом, приветствуя тот мир, что заведомо дольше него в обе стороны, в прошлое и будущее – но приветствует как равный. Неосведомлённый, он приветствует мир с мечтой и надеждой, что ему достанется каким-то образом шанс бессмертия – в результате работы более умных и осведомлённых сородичей. Осведомлённый, просвещённый, он приветствует свою необходимую роль в работе громадного коллектива Человечества, который не потеряет общей цели – удержания и преумножения всех мировых завоеваний здравоохранения для того, чтобы завтра просыпаться не просто с мечтой, а уверенностью в своих средствах борьбы с болезнями и продления таким образом жизни. Жизни всего этого громадного коллектива, что принципиально. Только при полном социальном равенстве можно думать так – думать далее, продлевать Человеческий Род и Код за пределы Земли.
В самых ежедневных делах своих человек ведёт себя как бессмертный. Без оглядки на несчастный случай, на износ, на слабость плоти и духа, – в этом не его наивность, но глубочайшая, крепко укоренённая, завоёванная предыдущими разумными поколениями сила. Он не случаен в этом мире, он – уже результат сосредоточения человечества на вопросе выживания, родовспоможения и на прочих, прежде не решённых, стихийных вопросах. Его не скосит, например, та детская смертность, что имелась всего чуть более века назад в царской России. Его обезопасили от бактерий и хворей, его смогут вырастить даже недоношенного – всё это, включая переливание крови, наука училась делать благодаря революции и социализму, благодаря завоёванному социальному равенству, где не богатый командовал прогрессом. Значит, его, нового человека место в цепи поколений – уже намечено, почётно, высоко! Его вздымали на гребень волны времени многие силы – силы коллективного ума, — для ещё больших и значимых достижений…
Евгений Шварц устами своего писателя говорил в «Обыкновенном чуде»:
Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придет конец. Слава безумцам, которые живут себе, как будто они бессмертны…
Красиво – но не вполне верно! Они живут потому что должны быть бессмертны – причём не выборочно, а все. И веру в разумность, в некий запас идей, который развернётся в завоевание космоса для расселения человечества с тесной ему уже Земли, — мы застали в СССР, ощутили по многим фильмам и книгам, впитали. Поняли главное, ленинское – «учиться, учиться и ещё раз учиться» (коммунизму). Ведь только там выход за пределы обречённости – и ХХ-й социалистический век доказал, что человек в силах отвоёвывать десятилетия у смерти, когда ему нужно это не для кого-то, по чьей-то индивидуальной воле, а именно для всего человечества.
Коммунизм, намеченный впереди и теоретически объясняющий все технические социалистические постройки, которые подводят к нему ступенчато – разъяснял человеку главное. Что он не только не случаен в своём обществе, что он необходим (но недостаточен), и его ум (в союзе с другими умами) сможет вместить и проработать до открытий, до эврик, даже то, чего не могли в предыдущих поколениях те, кто крепко держит его на своих плечах, вздымая Человечество в Космос для неизбежного расселения из «колыбели» (по Циолковскому). И каждый предок из живых являет потенциальную бесконечность нам – в этом сила, а не безоглядность, в этом несчётность множества времени, в котором и мы живы потому, что он жив.
Вот почему мы так требовательно смотрим на каждый космический старт. И когда это мелочи вроде спутников или туризма для успешных эксплуататоров себе подобных (Роскосмос – в отличие от Совкосмоса) – мы верим, что это временно, то есть смертно. И смертность такого, формационно отживающего, унижающего человечество – благо. Но бессмертного путь в этой технике уже есть, просто ещё не в тех руках и задачах. Эта бессмысленность и блажь пройдут, провалятся обратно в пучину прошлых веков, как возвратный (невероятный в СССР) капитализм.
Не просто разумное, но бессмертное, коллективное – в человечестве возобладают. Оно осознает и как не истреблять себя, и как сохранять другие виды на планете вместе с самой планетой – потому что перед ним величайшая задача стоит. Расселиться со своего «ковчега» по всему им же одним познаваемому космосу, обустроив для этого иные планеты. И где познано – там, значит, и бессмертно, и заселено! Сжатое, спрессованное в этой формуле время сможет «распаковать» только то Человечество, которому коммунизм откроет прежде немыслимые горизонты. Так работать может человек уже сейчас, но солидарно сможет лишь изжив все противоречия эпохи капитализма, вместе с ним.
Права на отчаяние, на отступление – уже нет. И так мы слишком покорно наблюдали долгие попятные манёвры (возродившего в себе классы и эксплуатацию) советского народа, эмбриона Человека Расселенной. Его социальный регресс и деградация – всему человечеству наука. Но самокритика, работа над ошибками – всегда дело рук самих утопающих. Где остался разум, где возможен коллектив – там в будущем коммунизма, за которое нужно не уставать держаться, победит и интенция бессмертия.
Дмитрий Чёрный