«Как Антихрист придет, везде пройдет, а канавки этой не перескочит. Канавка-то и станет от земли до неба, ему и нельзя к вам взойти-то, нигде не допустит канавка, так прочь и уйдет.»
Серафим Саровский (согласно популярным слухам)
В совсем не святые 90-е довелось мне общаться с академической величиной по имени Александр Корольков. Удивительно, но он считал себя учеником Эвальда Ильенкова! Я же Ильенковым занимался, и не без трепета слушал сентенции, воспоминания и прочая его ученика. Иногда это были и вполне доверительные рассказы с глазу на глаз.
Именно этот мыслитель поднял первым, насколько мне известно, знамя с ликом Ивана Ильина, что, однако, тогда мало у кого вызвало энтузиазм. У меня тем более. Ни Ильенков, ни Ленин с Лифшицем, ни даже Гегель — с энтузиастами погромов, войны и апокалиптического околоправославного бреда не сойдутся, по крайней мере, в сколько-нибудь вменяемой голове.
Общение наше оборвалось. А после, когда я начал свое бесплодное обучение в аспирантуре, и вовсе произошел скандал, когда этот страдалец за православно-русскую правду обнаружил и потребовал снять стенную газету, в которой несколько пародийно описывался земной путь и существенные привычки новейшего на тот час президента «Богоспасаемой». Я более-менее сознательно использовал известную работу Эриха Фромма о Гитлере. И написал свою, скорее ироническую, чем серьезную.
Но тогдашняя околоинтеллектуальная инквизиция только готовилась разжигать свои костры, а посему дело дальше удаления текста со стены и из готовящегося сборника студработ не пошло. И ладно бы. Да вот на том общественном фоне, который всем нам малюют исторические живописцы святоотеческой школы холопства и деспотии, некоторые из написанных Александром Корольковым страниц приобретают значение зловещего чаяния, которому, увы, получилось сбыться.
Есть у него очерк, называется «Чудо в Дивеево». Прежде меня просто удивила апология молодцов-казаков, которые потеснили академика-философа при шествии с иконой. Автор едва ли не с умилением описывает, как соскучившиеся за службой казаки сильными руками отталкивают его, оказавшегося помехой на их священном пути.
Как я слышал, ныне Александр Корольков (лауреат, между прочим, премии того самого президента) никого не интересует, да и возраста уже такого, что даже соучаствовать в бредоносии уровня Проханова не может.
Зато Дивеево и тамошние чудеса с пророчествами приобрели особенное значение. К сожалению, не только в очах и сознании православной публики, но и граждан, которые, верно, и слыхать не слыхали о сем Приволжском местечке и монастыре с его Серафимом.
и на какое-то время (конечное во всех смыслах) — это удел, в коем собрались спасать свои тела, телища и тельца знатные граждане РФ. Согласно сообщениям с мест. Я часть их перечислю. Итак, спрятаться за священной канавой вознамерились: вице-премьер Виктория Абрамченко, главу «Росатома» Алексей Лихачев, глава Совета по законодательству Андрей Клишас, губернатор Сахалинской области Валерий Лимаренко и бывшего замминистра экономического развития, главного экономиста ВЭБ Андрея Клепача, вице-премьер Дмитрий Чернышенко, вице-премьер Андрей Белоусов и глава РЖД Олег Белозеров, который руководит попечительским советом Фонда Серафима Саровского. Также называют главными попечителями этого сборища премьер-министра Михуила Мишустина и замглавы администрации президента Сергея Кириенко. И где-то вверху над всей воплощенной благодатью парит, помахивая усами, режиссер Никита Михалков.
Что они там делают, кроме того, что молятся своему богу, пьют, едят и справляют множество прочих, не менее важных, нужд своих организмов? Как пишут, главным побудительным предназначением их укоренения «за канавкой» стало приведенное «пророчество» Серафима Саровского о спасении в часы апокалипсиса.
Понятно, что это практический ответ на максиму их предводителя: «Мы, как мученики, попадем в рай. А они сдохнут.» Однако, как видно, становится мучениками адепты собственного мистически-практического спасения не желают. Даже наоборот. И если прочим, часто даже невольным, действующим лицам, массовке, так сказать, они вполне отчетливо предложили (а те приняли) роль жертв. Себя предпочитая сохранить. С помощью канавки. Или канавы, или рва. мистического и купленного за рубли.
Они устроили государство нагаек. Они ограждены ими от смутьянов, вопросов, толпы. Но страх живет в них. И никакой серафим им не поможет.
А где-то доживает свои дни «первый ученик» Ивана Ильина, педагогический академик Александр Корольков. Адепт того государства, которое нашло свое воплощение здесь в наши дни, и стало главным фактором реализации страшных и древних пророчеств об апокалипсисе. Рукотворном апокалипсисе из рук и ртов прохвостов и дельцов, которые в устройстве своих гешефтов дошли до радостного открытия, что торговля страхами и страхом апокалипсиса в особенности, может оказаться прибыльным бизнесом, или последним бизнесом в их жизни. Заодно и нашей, заодно и академика Королькова, которого за ограду священной канавки не позвали и не позовут.
А где-то в прекрасном далеке осталась классическая жизнь по мере классической мысли и классического искусства, глубоко и принципиально враждебная деятельности секты торговцев апокалипсисом и адептов заканавной жизни.
Товарищ Матяш, Союз Коммунистов
От редакции: Так уж странно сложилась «школа» апологетов Ильенкова, что в ближайших учениках (действительно проведших с ним немало часов живого общения) оказались или сказались нынешние проповедники махрового идеализма и реакции. И Корольков не единственный. Профессора Мареева можно вспомнить (ныне покойного). Не могу не вспомнить других дедушек на Ильенковских чтениях года 2015-го и 2016-го… Ничего общего с наследием Эвальда Васильевича они не имели — став заурядными преподавателями истории философии, соблазнившись на переломе эпох, в 90-х, а то и ранее «разнообразием» отечественной мысли… Кто — Розановым, кто вот Ильиным, кто-то Бердяевым — разницы нет, поскольку ни тот, ни другой, ни третий не являются философами. Ничего нового своей мыслью не сдвинувшие, не осветившие в ноосфере. А о Бердяеве сам Ильенков просто запрещал говорить как и философе.
Что это, как не «отцы и дети», только в переиздании, оправленном ещё и политическим контекстом? Ильенков плохой был педагог? Да нет же! Педагог был прекрасный — Загорский эксперимент это доказал… Но есть нечто посильнее личного общение — переламывающее даже воспоминания, обрамляющее их соответственно царствующей регрессной доктрине. Буквально через дедушку — шли воспоминания о диссидентской сути и присущем этой сути «инакомыслия» Ильенкова… О преследованиях его со стороны злой и вездесущей КГБы (только в «Дом под градусником» вовремя не проникла гэбня, когда Ильенков взял скальпель)… Вот на такую сериальную банальщину променяли эти «ученики» самое ценное, что было дано им в эмпирии — мысль, речь Ильенкова. Трагедией которого было отнюдь не инакомыслие, а как раз добротный, последовательный, углублённый марксизм, не вписывающийся в официозную сусловскую доктрину, — диссидентством это считать категорически нельзя. Не видеть тут разницы — могли бы какие-то отдалённые иностранцы, но собственные ученики — никак не смеют!.. Однако же несут и несли дичь об «умученном Совком философе»…
Уверен, Ильенков таким причитаниям рад бы не был. Да, его самоубийство, конечно, позволяет говорить о трагедии (личной) — но не так примитивно. Поставить сюда рядом можно только самоубийство писателя Кочетова, тоже задохнувшегося в сусловщине. И тем более сокрушаться об Ильенкове нельзя с идеалистских позиций, которые всю свою творчески богатейшую жизнь Эвальд Васильевич деятельно отодвигал куда подальше… Однако же вернулись все эти «белоэмигранты мысли» — бердяевщина торжествует. А творчески развиваемый марксизм благодаря ученикам Э.В. (которые не перепрыгнули ими же в прошлое прокопанной «канавки») — ушёл на обочину общественной жизни.
Как бы ни было тяжело Ильенкову пробивать путь своим работам, включая и театральные (моё личное писательское мнение, что тут он талантлив не был — его борьба с «вождизмом» казалась в середине 60-х эхом давно взятых Хрущёвым нот), а записывать его рядом с тем же пустозвоном и идеалистом Зиновьевым в диссиденты — это не понимать главного. Можно почитать даже воспоминания сотрудниц о его работе в Институте философии — который аж до нулевых годов был пространством невиданных (только в СССР ставших возможными) свобод мышления, высказывания, теоретизирования (обоснованного в первичном коллективе!). То, что «ученики» Ильенкова стали махровыми реакционерами — о нём не говорит ничего плохого. Слишком много этапов должно было пройти на «спирали вниз» общество, чтобы всё это стало возможным…
Кстати, показательная декоммунизация Дивеево в 2020-м (чтобы памятник-Ильич не «осквернял» пейзажа, где имеется жирный металлический памятник «невинноубиенным» Романовым — на территории женского монастыря) — часть строительства путинского «царствия божия», наряду с разрухой этого же населённого пункта, куда элитка постсоветская теперь катается на коллективные медитации. А «ленинопад» этот — беззаконный, волюнтаристичный, просто по воле попов, — не осудила ни одна ближайшая территориально коммунистическая организация. Медитации же Мишустриков всех этих — очень напоминают эпизоды из «Агонии». Переродившееся из социалистического, государство — стало таким, каким его хотел видеть электорат КПРФ… Ну, почти. С сильной государственной властью — работающей не во благо трудового народа, правда, а в усмирение и истребление его… Ну да каждый класс правит — как может. При этом не забывая оплакивать «жертв красного террора», славить и возрождать попавшие под него «целые сословия» (слова Путина на открытии «Стены скорби» в дворике СОГАЗа) — да-да, сословия вновь существуют в Путинской богоспасаемой РФ! Он и сам этого не скрывает — например, «касту бизнесменов» летом на экономическом форуме даже лично поздравлял с тем, что из 90-х они все благополучно перебрались в 20-е (едва не процитировав Чубайса — про «вытянувший на своих плечах страну бизнес»)… Ну, а вымерший попутно трудовой народ — это так, издержки переходного периода.
Дмитрий Чёрный, ОКПИ