После 24 февраля еще яснее обозначились предатели внутри российского комдвижения. После 24 февраля 22-го года эти предатели предстали перед нами еще более омерзительными, бессовестными и еще более на все готовыми, чтобы оправдать имперскую политику российской буржуазии. Среди этой социал-шовинистской своры профессор Попов занимает почетное (позорное!) первое место.
Этот «коммунист» стал самым усердным адвокатом российского империализма. Он взял на себя презренную миссию — оправдать империалистическую политику российской буржуазии в наших глазах, в глазах трудящихся, внушить нам, что наша буржуазия (которую он сам же совершенно справедливо называет «реакционной») — что якобы эта реакционнная буржуазия преследует на Украине некие прогрессивные, справедливые, некие «освободительные» цели.
Псевдомарксисткие доводы Попова поражают полным отсутствием стыда и неуклюжей, грубой демагогией.
Давайте разберем один пример профессорского словоблудства.
Знаменитый тезис Попова, от которого классики марксизма переворачиваются в гробах — что в нынешней России нет империализма.
Чтобы доказать эту антимарксистскую чушь, Попов, конечно же — а кто бы сомневался? — нещадно спекулирует на марксизме.
Итак, вот «убойные» «марксистские» аргументы профессора Попова.
В России нет империализма, потому что империализм это господство финансового капитала, финансовый капитал — это сросшийся промышленный и банковский капитал, а в России нет банковского капитала, поскольку нет банков.
Якобы.
Якобы российские банки это не банки, а ростовщические конторы, которые действуют в интересах Запада и душат нашу экономику высокими ставками по кредитам, в то время как настоящие банки содействуют развитию экономики.
Второй убойный аргумент — при империализме вывоз капиталов преобладает над вывозом товаров. Ну, а в России вывоз капиталов не преобладает над вывозом товаров. Следовательно, в России нет империализма.
Чтобы опровергнуть подобные смехотворные «доводы», даже не надо особо напрягаться. Воспринимать их всерьез могут только люди, которые сами обманываться рады — коммунисты на словах, великодержавники в душе, которым кровь из носу надо оправдать свой собственный шовинизм.
Опровергнуть доводы Попова несложно — но делать это крайне неприятно. Неприятно наблюдать вблизи за моральным падением человека, неприятно смотреть, как человек лукавит, виляет, врет, как выкручивается, словно уж на сковородке, чтобы выдать ложь за правду. Но хотя и неприятно, а сделать это нужно.
Итак, начнем.
***
Российская Империя была империалистической державой и вела империалистические войны. Империалистическим было и ее участие в Первой Мировой войне. Это очевидно для всех марксистов. И даже Попов не пытается это отрицать.
А теперь давайте припомним, как обстояли в РИ дела с вывозом капиталов? Может быть, в РИ вывоз капиталов преобладал над вывозом товаров? Однозначно — нет!
По большому счету, никаким вывозом капиталов Российская Империя не занималась. Вывозила товары, причем в основном сырье — зерно, лес, ту же родимую нефть. Более того! Огромная часть российской экономики на тот момент принадлежала западному капиталу. То есть, не Россия вывозила капиталы — а наоборот, Запад ввозил сюда свои капиталы, прибирая к рукам русскую экономику.
Однако, тем не менее, для Ленина и его товарищей-большевиков было совершенно очевидно, что РИ — империалистическая держава, и войны, которые она ведет — империалистические, грабительские, в интересах одних только крупных капиталистов и самых распаленных реакционеров, без намека на какую-либо прогрессивность, справедливость и «народно-освободительность».
Большевики понимали, что русский империализм — это империализм в аграрной стране, которая только начала преодолевать вековую технологическую отсталость, которая еще сохраняла некоторые пережитки феодального строя. Русский империализм и не мог обладать всеми чертами развитого западного империализма, например, преобладанием вывоза капиталов над вывозом товаров. В некоторых своих проявлениях русский империализм выглядел по-другому, чем западный. Но он был абсолютно одинаков с западным по своей реакционной, хищнической сути — и для большевиков это было ясно, как день.
Они не вцепились в этот пресловутый вывоз капиталов и на основании того, что его в РИ нет, не стали отрицать империалистический характер тогдашнего российского государства, не стали оправдывать его грабительские войны, и изо всех сил искать в них что-то «прогрессивное», как это делает Попов и иже с ним. Потому что Ленин и его товарищи были коммунисты на деле, а Попов и иже с ним — коммунисты на словах, а в душе — великодержавники и имперцы.
***
Разберем второй «марксистский» довод Попова — в нынешней России нет империализма, потому что в ней нет банков, а вместо банков — ростовщические конторы, которые подчинены западному капиталу и выполняют роль его пособников, душат отечественную экономику и являются чистейшими паразитами. В то время как настоящие банки способствуют развитию экономики.
Конечно, это — самая топорная софистика, какая только может быть. Можно бы разъяснить Попову, что из себя представляют банки в капиталистической экономике, указать ему на все его демагогические выкрутасы и припереть к стене. Но мы пойдем более простым путем. Благо даже Попов еще не дошел до того, чтобы отрицать, что в РИ был империализм, мы зададим ему вопрос — а как же в империи обстояло дело с банками?
По описанию профессора, настоящие банки в капиталистической экономике, банки, которые достойны этого названия — это некие благородные учреждения, которые служат развитию отечественной экономики. При этом они, конечно, свободны от внешнего влияния.
Значит, если профессор признает, что в РИ был империализм, он именно так идиллически себе и представляет банковскую систему дореволюционной России.
Однако Ленин показал нам совершенно другую картину. Ленин утверждает, что все крупнейшие и влиятельнейшие русские банки были «русскими» только по названию, а на деле в них рулил западный капитал, и они являлись его марионетками, проводниками его влияния.
Приводим цитату из ленинских «Тетрадей по империализму».
«Сосьете женераль etc.», «Банк де Пари э де Пэи-Ба», «Банк де л’Юнион паризьен», «парижское банковское трио», которое располагает миллиардами франков и главным рынком которого является Россия, контролирует следующие русские банки: 1) Русско-Азиатский банк, 2) Петербургский частный банк, 3) Соединенный банк, и оно ввело акции некоторых близко стоящих к этим банкам промышленных концернов на парижскую биржу».
«С 1906 г. еще усиливается дальнейшее и более крупное немецкое финансовое участие в «Русском банке для внешней торговли», называемым Русский банк, и в «С.-Петербургском международном торговом банке», называемым Международным; первый примыкает к концерну «Дейче банк», второй к «Дисконтогезельшафт» в Берлине. Оба русских банка работают на 3/4 немецкими деньгами (акционерный капитал). «Русский банк» и «Международный» являются двумя наиболее значительными русскими банками вообще. Оба очень спекулятивны».
Октябрь/ноябрь 1913 г. (Из ленинской таблицы)
{С.-Пет. Депозитивные банки а) в «системе участий»: Немецкое участие — 4 банка: Сибирский торговый; Русский банк; Международный; Учетный банк. Английское участие — 2 банка: Русский торгово-промышленный; Русско-Английский. Французское участие — 5 банков: Русско-Азиатский, Петербургский частный, Азовско-Донской, «Унион» (правление в Москве) Русско-Французский торговый. + 8 независимых русских банков (в СПБ и Москве).
«Это разъясняет деятельность тех петербургских банков, которые, будучи по видимости «русскими», по источникам средств «иностранными», а по риску — «министерскими», выросли в ПАРАЗИТОВ РУССКОЙ ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ЖИЗНИ. — И этот прецедент (рассказ был о Сибирском банке) «стал ныне принципом для организации петербургских банков. Берлинские и парижские директора крупных банков считают свои интересы (в России, прим. автора) защищенными…»
Как видим, крупнейшие банки в РИ на все сто были марионетками западного капитала и обслуживали его интересы. И Ленин это прекрасно понимал. Однако на этом основании он не стал утверждать, что в РИ нет империализма, что войны, которые ведет русская буржуазия, справедливы, и не стал уговаривать российских рабочих подмогнуть своей родной буржуазии одолеть басурманских западных супостатов, «защитить» Сербию и «освободить» Константинополь.
***
Возникает резонный вопрос — а разве профессор Попов не знает всего этого? Не знает, что в РИ вывоз капиталов тоже не преобладал гад вывозом товаров? Что банки в РИ тоже были «паразитами на теле русской хозяйственной жизни»? (Однако, несмотря на это, РИ была вполне себе империалистической державой и вела империалистические войны, и даже Попов этого не отрицает).
Разумеется, Попов это отлично знает. Он просто делает вид, что не знает. Что не понимает смехотворность своих доводов. Потому что Попову не нужна истина. Ему нужно убедить нас стать оловянными солдатиками капитала, оплатить своей кровью имперские аппетиты российской буржуазии.
Сильнее опозориться профессор Попов вряд ли сможет. Он уже оказался на самом дне бесчестья. У коммунистов он может вызывать только презрение.
Оксана Снегирь
От редакции: Новейшие рычаги давления российского, постсоветского империализма — зерно и нефть. Как и полагается сырьевой империи, бывшей республике СССР, богатства которой достались «в полное управление» кучке олигархов, — она и конкурирует только в той сфере, где имеет потенциал (не в производстве же?). Не потому ли Путин находит уместным троллить Нафтогаз публичным упоминанием прокачки газа в ЕС в период боевых действий? Про «денежки», которые украинцы получают, не брезгуют…
Воистину силовигарх №1 в каком-то очень сказочном, изолированном от внешнего, мире существует, если считает это удачной шуткой на фоне человеческих потерь с обеих сторон. Меж тем он же отдаёт приказы об ударах по одесским зерновым терминалам — а зерно это тоже сырьё, в поставках которого РФ конкурирует с Украиной. То самое сырьё, которым и вожделенная силовигархии РИ торговала с Европой — причём лучшими сортами, оставляя дома самые худшие для «рабочей скотинки»… То, что в Одессе жгут ракетами (а ракеты — это ещё советское, совместное детище специалистов РСФСР и УССР, тот же «Южный» ракетный завод в Днепропетровске это часть общего производства, военно-космического) — могло бы накормить тысячи, а то и миллионы ртов в голодной Африке. Но правящему классу РФ это невыгодно, не в его интересах. Сырьевая империя и бьётся-то за новые сырьевые и энергетические активы — называя это высокопарно и лживо денацификацией.
Любопытно на фоне того, как сырьевая империя делает голодных ещё более голодными, посмотреть, какую внешнюю политику, причём в направлении всё тех же стран Африки, проводила наша социалистическая родина, СССР:
— На наш рабочий язык это переводится очень просто, — продолжал Антон. — Максимальная механизация производства — раз. Его организация — два. И три — самая что ни на есть разносторонняя подготовка войск к бою. Имеется в виду техническая учеба. Я был мальчишкой во времена авральщины, но я авральщину помню. Выполняли план? Выполняли. Но как? Случалось, без выходных работали. Случалось, по двенадцать, по пятнадцать часов не покидали рабочее место. Можно таким способом увеличить выпуск кораблей? Можно. Процентов на десять, допустим, даже на пятьдесят. Но нам не эти проценты нужны. Нам надо тройное увеличение программы. И никакими сверхурочными, никакой мускульной силой этого увеличения не достигнуть. Те стройки на Волге, в Крыму, на Украине, которые народ называет стройками коммунизма, — разве они осуществимы мускульной силой в сроки, установленные правительством?
Антон передохнул. Председатель завкома Горбунов воспользовался короткой паузой, отыскал глазами Илью Матвеевича в толпе и поманил его к себе наверх.
— Мы выходим на дорогу к коммунизму, — говорил Антон, и, пока он это говорил, Илья Матвеевич взбирался по лестнице, подталкивая перед собой грузного краснолицего человека в белом кителе и в морской фуражке с белым верхом — многим на заводе известного капитана дальнего плавания Соловьева Павла Ивановича, пароход которого стоял на ремонте в заводском доке.
— Мы открываем замечательную эпоху, — слышал над собой голос сына Илья Матвеевич, — эпоху, когда рабочий превратится в техника, в инженера и будет управлять совершенными механизмами. Он уже ими управляет. Машинист шагающего экскаватора один выполняет работу тысяч землекопов. Точно так же, с такой же производительностью труда, мы должны строить корабли!
Антон закончил под аплодисменты, под крики: «Правильно! Молодец, Журбин!» — отступил от поручня и столкнулся с отцом, которому Горбунов предоставил слово.
— Корабли нам нужны, нечего и говорить. — Илья Матвеевич кашлянул, подумал с полминуты и подозвал к себе поближе Соловьева. Капитан стоял рядом с ним, сосредоточенно и деловито дымя трубкой. — Вот Павел Иванович… — Илья Матвеевич посмотрел на Соловьева. Тот слегка кивнул головой. — Он тридцать лет плавает по морям и океанам. Он что говорит? Не хватает нам флота на сегодняшний день. — Соловьев снова кивнул. — У нас, у советских людей, задача ведь какая? Не только о себе думать. К нам народы тянутся, что дети к отцу с матерью. На нас глядят, от нас помощи ждут. Вот, допустим, развивается наше сельское хозяйство, невиданные урожаи земля дает, а ученые и колхозники обещают еще больших урожаев, — хлеба-то одного сколько намечается! Разве его съешь? Да мы его другим народам повезем! Мы не пушки повезем, не бомбы, а хлеб, дорогие товарищи, хлеб!
Соловьев наклонился к Илье Матвеевичу, вынул трубку изо рта, что-то шепнул на ухо и снова задымил.
— Павел Иванович говорит: уже возим, — объявил Илья Матвеевич. — Кормим, говорит, народы. И лес возим, и машины возим. А кораблей мало. Не то что мало, — не хватает, в общем, согласно развороту дружбы. Друзей-то сколько у нас! Тут тебе и польский народ, и чехословацкий, и румынский, и венгерский, и болгарский. Глядишь, и еще прибавится. Обо всех забота, обо всех дума… Может быть, я не в свое дело лезу. Может быть, про это министрам иностранных дел да внешней торговли толковать положено…
Всеволод Кочетов, «Журбины», глава 6
Материал по теме: