Лауреаты 14-го конкурса на премию им. Демьяна Бедного

В нынешнем, завершающемся, 2023-м году наша премиальная дистанция сдвинулась. Официальное объявление о начале сбора произведений прозвучало лишь в День взятия Бастилии, поэтому с традиционного Дня Революции, с 7 ноября Жюри сдвинуло и объявление итогов конкурса — на декабрь. Здесь, межу прочим, обычно объявлялся старт творческого конкурса (итоги которого подводились строго к 23 февраля) — 25 декабря.

Однако многие факторы реальности внесли свои коррективы в работу Жюри, что доказывает лишь неотъемлемость пролетарского премиального процесса от второй год утяжеляющейся весьма заметно жизни российского (да и всего постсоветского в его огосударствлённых фракциях) общества.

Если попытаться охарактеризовать необъявленное «военное положение» в нашем расхристанном обществе одним словом — то это будет несомненно замедление (всех процессов, включая творческие). В силу выхода на лидирующую позицию одной, причём личной амбиции, претворившейся в братоубийственные, антинародные организационные формы — «не у дел» и на второстепенном, а по сути осадном положении оказались слишком многие. Как выразился сам инициатор войны на очередной «встрече» (со своими же охранницами), по-настоящему жили только те, кто умер за его рейтинг, смысл жизни всех остальных, включая и творческие судьбы, отошёл на двадцатый план.

Творчество как классовая борьба — ушло из повестки немалого количества известных и неизвестных авторов, перешедших к прямому выживанию в режиме «убавления звука», самосохранения и экономии энергии ради будущих достижений в условиях большей чуткости общества. Понять это по-обывательски можно, но награждать тишину или шёпот невозможно. Да и премия наша, как помнят её лауреаты, (их количество перевалило уже за два десятка) — всегда, то есть с 2009 года начиная, была синонимом гражданской отваги, противоположностью обывательщине, семейственности и однообразию (торжествующим в других, буржуазных премиях). Наградой бедных, «нищих духом», взыскующих революционных, а не рутинных смыслов, мучительно порождающих их — в их высоко мотивированной творческой, интеллектуальной борьбе с богачами, с «господами положения». Из-за замедления общественного гомеостаза, и нам ждать достойных премии произведений пришлось долее ноября…

Номинация с самым простым названием «Стих» вновь разделена надвое, как и в прошлом году, и снова здесь гендерное равновесие. Это Мария Чернова с подборкой «И омоновцам, точно детям, наизусть диамат читать» (здесь мы награждаем не только острую классовую рефлексивность, ироничность но и достаточно просторную для них образность) и Александр Крюков с прозой в стихах, а по сути сатирической пьесой — «Повесть о том, как генерал армию разворовал«. Здесь явлена сатирическая проработка наболевших в обществе вопросов вполне филатовского уровня, чего у нас давно не бывало. Оба лауреата — москвичи, что редкий, нетипичный для нас случай, не меняющий, впрочем, интернационального охвата премии им. Демьяна Бедного.

В «Прозе» у нас оказалась вышедшая задолго до объявления старта премии, однако предоставленная Жюри именно в 2023-м году в виде книги повесть «… Ещё 28 минут» Хачатура Исмаилова (Ереван) — возможно, потому что события повести предельно актуализировались в этом году, и пришли к тому разрешению, которое, увы, в повести предсказано. Она — о тлевшем и вновь разгоревшемся в условиях разнородно, но всегда буржуазно подогреваемой ксенофобии Карабахском конфликте, о той недекларативной, реальной дружбе народов, сросшихся внутри Советской семьи, которая на деле противостояла эскалации с любой стороны до последнего времени. Эта книга вполне заслуживала нашей премии и ранее, но сама международная обстановка подняла её ценность до несомненной высоты. И ценность эта в том как раз, что автор написал её на старте десятилетия, а не премии, и не премий ради.

«Публицистику» как наиболее заметную нашу номинацию в этом году безраздельно и безусловно занял Роман Галенкин (Пенза): числом, охватом и умением. Упорство и усилия в области вполне доступной, не смотря на ограничения военной цензуры, гласности этого молодого, но глубоко партийного публициста — пример для многих. Конечно, в этих усилиях случаются углубления, если даже не провалы в недиалогический догматизм, однако это не сбавляет, а усиливает полемичность его статей, что является не изъяном, а достоинством слога теоретически ищущего, но не «окуклившегося» коммуниста.

А вот в области визуализированных, звучащих творческих импульсов и прорывов у нас в этом мрачном (но не беспросветном благодаря таким товарищам) году оба лауреата — политические заключённые, причём узники разных государств. Это не новость для Жюри, в которое входили политические заключённые из «Левого Фронта» (2014-2017), однако такая «кучность», такая «выборка» у нас впервые. Видимо, и это характеризует вполне политический момент, отражает неумолимый схематизм социального регресса, для которого отступление из социализма в капитализм несёт за собой все давно пройденные стадии и пороки. Не только империалистическую войну между вчерашними дружными (в условиях, правда, конституционного главенства социалистической собственности) республиками, но и проламывающийся сквозь демократические декорации царизм (ради которого и переписана конституция) — не старый, романовский, а новорусский, «питерский», выросший на наших глазах.

Название номинации «Рок-буревестник» звучит впервые условно, поскольку наш лауреат — рэппер. Между тем Пабло Хасель и его читка, его композиции обладают с избытком всем тем, что заявлено как награждаемое в номинации — «песни классовой борьбы с постсоветским безвременьем». Безвременье это, как вы уже замечали по нашим спискам награждённых — простирается далеко за пределы границ СССР и является проблемой интернациональной, поскольку это питательная среда для контрреволюции и реакции. И вновь, следом за Nucleo Terco, награждённым стал испанец, заточённый в тюрьму за критику монархизма в своих читках. И даже хорошо, что на этот раз не рокер — премия тоже должна расширять горизонты.

«Никакого Филиппа Шестого» — звучит и для граждан РФ с неожиданной ироничностью, актуальностью, поскольку год грядущий станет шестым сроком «Обнулённого», причём строго по конституции, ничего «незаконного»… Долго ли переписать конституцию под себя? Вот об этом, глубинном, имманентном монархизме, а не только о конкретном, испанском спел нам Пабло. Спел — и надолго стал узником своей пролетарской совести. А потому — безусловно заслужил единственную в России и всей Евразии пролетарскую премию имени Демьяна Бедного.

В «Левой перспективе» (картины, акции, инсталляции, перформансы, фильмы революционной направленности) лауреатка — единственная, причём сама ничего не присылавшая на адрес Жюри, однако совершившая в святая святых капитализма — в супермаркете для бедных слоёв населения — сущее святотатство. Она покусилась на его величество Ценник, а значит — на самовозрастающую стоимость войны. Она в период роста цен посмела разговаривать с соотечественниками о том, какова цена не продуктов, но поступков правящего класса. И, хоть разговор этот не был долгим, и никто именно из покупателей так и не увидел её проблематизаций в виде ценников, никто её умных задачек решать не пробовал, — но этот безусловно леворадикальный перформанс удался. И если бы сама Александра Скочиленко не назвала это перформансом, мы бы и не имели права её наградить.

Но она сказала из застенков:

Вот и подошел к концу мой перформанс «Заключение в тюрьму». Все вышло в точности по моему режиссерскому замыслу: я села с тюрьму за свои убеждения — за любовь, мир и свободу слова, — чтобы рассказать всем о том, как важны эти вещи. Они настолько ценны, что семь лет тюремного срока за них — просто ничто. Мы не должны бояться любых потерь и лишений в борьбе за них. Лучше сесть в тюрьму, чем убивать и быть убитым. Тюрьма закончится, а убийство останется на твоей совести навсегда.
Прямо сейчас я ощущаю себя на пике бытия: я сделала нечто большое — это больше, чем я, больше, чем все, что я делала до сих пор. Я провела перформанс длиной в полтора года, но по ощущениям это целая жизнь. При помощи искусства я показала, что в России все еще есть те, для кого любовь и ненасилие — не пустой звук. Мой судебный процесс, благодаря моим невероятным адвокатам и освещению в прессе, показал миру — кристально ясно, предельно точно и последовательно, — что в России есть репрессии, несправедливый суд, что Россия взаправду погружается в ужас тоталитаризма. Если вы еще этого не знали или сомневались, то вот неопровержимое доказательство. Мы тщательно задокументировали то, как работает репрессивный суд, полностью подконтрольный власти.

Поскольку мы по очевидным причинам не можем показать самих бумажных составляющих перформанса («вещдоков преступления»), авторских ценников, то хотя бы идём в публикации на нарушение собственных традиций (либо — лица всех, либо никого), фотографий лауреатов мы не публиковали (только в видеозаписи если), но здесь случай исключительный. Александру должны видеть все те, кому она адресовала свой перформанс, и не только они. Такие поступки и личности заслуживают узнавания, запоминания в лицо. А личности — свободы! Потому и заглавным фото, а для премии — фотографией и Личностью года становится она же. Отважная и прекрасная Саша Скочиленко.

Традиционно завершаем наши итоги стихами лауреатов.

Мария Чернова

 
Пли!

По гребущим в карманы рубли 
 — Пли!
 Крась паркеты.
 В общего блага проникнув суть,
 Будь
 За Советы!

На баррикадах рекой лилась
 Власть
 В кровь восставших.
 Тяжкий труда отчуждённого плен 
 — Тлен
 Дней вчерашних.

Щедро наука блага даёт,
 Ждёт
 Мир планеты.
 Памяти пламя растопит льды
 Лжи.
 Треснут скрепы.

 
*** 

Поэт в России больше не в России.
 Не все, но многие свалили.
 И друг, который рядом рос,
 Вдруг заявил, что — малоросс.

Другой душою вышел шире:
 Мечтает о любви и мире, 
 Находит справа строк исток
 И ждёт «заветный некролог».

А пацифисты-некрофилы
 В искусствах проверяют силы:
 Рифмуют «воина» и «вонь»,
 Меняют паспорт на гармонь.

«Как это узко, господа!
 Отчизна… Родина… Страна...»
 Художник — межпланетный ум,
 Кладёт на холст капут-мортуум. 

Кому — беда, кому — удача, 
 Кому — пол-литра на двоих.
 Лишь дети, что в войну, что в мячик,
 Играют только за своих.

Александр Крюков

***

Раскрылись ворота тюремных дворов,
Выходят на волю десятки воров,
Убийцы, насильники и наркоманы,
Преступных семеек вожди-атаманы,
Мошенников — тыща, маньяков — пятьсот,
И древний сиделец с наколкою «КОТ».
На фронте они заслужили прощенье,
На земли чужие принесши мученье,
Разрушив дома, уничтожив заводы,
Свинцом отравивши просторы природы...
Вернутся домой и продолжат разбой,
На девушку ночью напрыгнут гурьбой,
Пырнут продавца за спиртного бутылку,
Таксисту дадут кирпичом по затылку,
Ведь нет покаянья меж этих героев,
В душе не сменили бандитских настроев,
Как были мерзавцы, так ими остались,
Над честью и совестью лишь надругались.
Мне боязно жить теперь на свободе,
Вдруг встречу флейтиста в ночном переходе,
А с ним тромбонист и скрипач с инструментом,
Во мне заподозривши иноагента,
Оставят без нитки, с фингалом под глазом,
Разбитой губой и порезанным тазом.
Уж лучше в тюрьму я присяду скорей,
Там ныне не встретишь паршивых людей,
Лишь бабок, укравших для кошки консерву,
Да глупых парнишек, влюбившихся в стерву...