15.
Неделя до ярмарки пролетела быстро. Антон понял, что ему срочно требуется отдых, иначе его мозг просто не выдержит. Он назначил Васю приказом И.О. и улетел с Юлей в Доминиканскую республику. В поездке Антон выключил телефон и всё время посвятил жене. Как и было решено, они старательно потрудились над вопросом увеличения своей семьи, в перерывах проводя время на пляжах или в ресторанах.
Ещё в самолёте Юля рассказала Антону о том, что прочитала накануне про Доминикану в рекламном проспекте. Помимо белоснежных пляжей, главной достопримечательностью острова были шаманы вуду. Когда-то вудуизм был запрещён в республике под страхом смерти, но со временем власти поняли, что на этом можно делать неплохие деньги, и ослабили гайки. Юля всегда тяготела ко всякой мистике и буквально умоляла Антона посетить шамана. Антон поспорил, но больше для виду. В той круговерти событий, в которой он оказался в последнее время, совет шамана, как ему казалось, мог быть нелишним.
Визит к хунгану оставил незабываемое впечатление: ритмичный бой барабанов, белая раскраска на смуглой коже, ароматы каких-то трав (по-видимому, наркотических), ритуальный танец. В качестве кульминации шоу шаман откусил живому петуху голову и объявил, что духи приняли жертву благосклонно.
После представления настало время личных аудиенций. Юля пошла к хунгану раньше Антона, и вернулась довольно быстро, со странным выражением лица. Антон пошёл сразу после неё.
Хунган намазал ладони Антона маслом с пряным запахом (как он объяснил, это необходимо, чтобы передать ему энергию). Затем он дал Антону чашку, в которой был ром с какими-то травами, заставил выпить настой. Сделав глоток, Антон на миг как будто нырнул за изнанку мира, но достаточно быстро вернулся обратно. Хунган смотрел на него, широко открыв глаза, и будто прислушивался к чему-то. Антон смотрел в ответ, не зная, что нужно делать. Затем шаман вздохнул и взял Антона за руку. По его виду можно было предположить, что он удивлён – нет, даже изумлён. Затем он пронзил Антона резким, острым взглядом и быстро заговорил. Стоящий рядом переводчик стал переводить его слова.
— Хунган говорит, что ему не приходилось встречать никого, подобного Вам. Духи особенно внимательны к Вам. В жизни Вас ждут большие события. Не бойтесь ничего – духи хранят Вас. Самое главное — не уворачивайтесь от своей судьбы, а следуйте ей.
Напутствие показалось Антону странным. На обратном пути он раздумывал над словами шамана. Конечно, он не слишком верил в магию, а свои необычные ощущения объяснял наркотическими препаратами, которые использовались во время обряда. Но что-то внутри него говорило, что это всё не просто так. Он посмотрел на жену. Она, видимо, тоже была погружена в размышления.
— Что он тебе сказал?
— Наверное, об этом нельзя говорить, разве нет?
— Не вижу никаких препятствий. Ты же мне доверяешь? Мы с тобой – одно целое, помнишь?
— У нас будет ребёнок.
— Что?
— Точнее, по словам хунгана – у нас УЖЕ есть ребёнок. Внутри. Уже несколько дней.
— Как? Как он мог это определить?
— Ну, он же всё-таки шаман, – улыбнулась Юля. – Духи сказали ему.
— Что ж, это здорово! Значит, у нас всё хорошо?
— Значит, всё хорошо!
По лицу жены нельзя было сказать, что она счастлива – скорее, Юля была чем-то обеспокоена. Но Антон решил не приставать больше к любимой с расспросами, списав это на усталость и эмоциональное переживание.
По возвращении в Москву Антон реально чувствовал себя посвежевшим, отдохнувшим и готовым к бою. Это сразу заметил Василий, который встретил их в аэропорту. По дороге он коротко отчитался за прошедший период – всё было в штатном режиме. К поездке всё готово, билеты куплены. Антон назначил совещание на 17.00: нужно было отдохнуть пару часов после перелёта.
Когда Антон вошёл в офис, Василий и Яна уже были там.
— Юрий Александрович извиняется за опоздание – будет минут через двадцать.
— Ничего страшного, начнём без него. Мне хотелось бы для начала поинтересоваться у вас, как вы понимаете цель вашей поездки. Начнём с тебя, Вася.
— Постараться собрать как можно больше информации о фонде?
— Яна?
— Согласна с Василием Максимовичем. Добавила бы только, что это не так просто. Более того – можно потянуть за ниточку, которая много чего может вытащить.
— Верно. Поэтому действовать нужно крайне аккуратно. Чётко представлять себе всякий раз текущую ситуацию, анализировать каждое её изменение. Ну и, само собой – не забывать о главной цели, о которой сказал Василий. Да, обязательно – ежедневный отчёт для Юрия Александровича. Этот отчёт будет передаваться нашему мозгоеду, который сможет оперативно его обработать, и каждое утро вы будете получать его заключения и рекомендации. Мы должны быть максимально эффективны. В этой поездке вы окажетесь в стане врага. Ну, и the last but not least, очень внимательно следите за тем, что говорите сами. О, а вот и Юрий Александрович.
— Извиняюсь за опоздание.
— Ничего страшного. Расскажите, Юрий Александрович, что у нас с обеспечением безопасности в поездке?
— Мы сошли на том, что с Василием и Яной поедут два наших телохранителя.
— Хотелось бы на них взглянуть.
— Я предвидел это. Они здесь.
Начальник охрану окликнул телохранителей, и они вошли в комнату. Одним из телохранителей оказалась девушка, на вид достаточно хрупкая.
— Это Александр и Катерина. Вы не смотрите, что Катя так выглядит – она мастер спорта по стрельбе и обладатель черного пояса по карате. А ещё они с Александром занимаются капоэйрой, и весьма успешно. По легенде, они – влюблённая пара, которая познакомится с Василием и Яной в аэропорту, перед самолётом до Малпенсы. Затем – в Art Hotel Navigli, там забронированы сообщающиеся номера.
— Ну-с… Тогда – всё! Не смею вас задерживать, господа. Да, и ещё: будьте всегда на связи. О возможном выходе из зоны покрытия или при отключении телефона сообщайте заранее, несогласованная потеря сигнала будет рассматриваться как нештатная ситуация. Давайте, чтобы мы тут за вас не волновались.
16.
После встречи Василий отпустил водителя и сел за руль сам. Хотелось побыть одному. Неделю удалось продержаться без штормов, всё в порядке, но как Антону удаётся рулить всей этой махиной постоянно – Василий никак не мог взять в толк. Железный человек! Василий одновременно гордился напарником и немного завидовал ему. Это было нормально; он знал, что бывают моменты, когда Антон ему завидует. По правде говоря, он даже несколько восхищался шефом: его способностью мгновенно разруливать сложнейшие ситуации, звериное чутьё, плюс – несомненный управленческий талант. У Василия ничего подобного и рядом не было. Ну и пусть. Зато он умел радоваться жизни – а разве не из-за этого мы живём?
Из раздумья его вывел какой-то мужик, которого он чуть не сшиб. Мужик был сам виноват: побежал через дорогу на мигающий зелёный. Но он, тем не менее, задел пешехода – а, значит, был не прав.
Василий вышел из машины, подошёл к пешеходу, который уже встал. Никаких последствий, слава богу. Однако сам пострадавший был иного мнения.
— Разъездились тут на люксовых машинах, людей давят. Небось, депутат? Или прокурор? Заранее уверен, что тебе ничего не будет, да? Но ничего. Я номера машины запомнил. Я тебя на весь интернет прославлю, как ты на народ плюёшь.
Голос показался Василию смутно знаком; он вгляделся в лицо пешехода – и улыбнулся.
— Витька? Витёк Абросимов?
— А откуда… Вася, ты что ли?
Они сели в «Брабус» Василия, тот заехал в ближайший переулок и припарковался.
— Ну, рассказывай!
— А чего рассказывать-то? Преподаю в университете, женат, двое детей. Это у тебя, смотрю, жизнь удалась!
— Ну, не жалуюсь – улыбнулся Василий.
Когда-то учительница посадила их за одну парту, чтобы отличник Абросимов подтянул лентяя Иванова по математике. Результат был замечательный: Василий перестал хватать двойки. Правда, Виктору приходилось решать по два варианта контрольной за урок. Нет, Василий никак не заставлял своего соседа по парте. Просто талант убалтывать людей проявился у него рано.
— И всё же: прокурор или депутат?
— А? Да нет, представляешь. Всё – сам, своими руками; точнее, с институтским другом. 3d-принтеры делаем. Между прочим, крупнейший производитель в России. – Внезапно Василию захотелось сделать приятное соседу по парте; да и отдохнуть не помешало бы. – Да чё мы тут-то? Поедем, посидим где-нибудь, отметим встречу. Ты не занят? Какую кухню предпочитаешь?
Во взгляде Виктора блеснула зависть; отказываться он не стал, неприхотливо выбрав грузинскую. Как раз в переулке неподалёку был «Натахари», который Василий весьма привечал. Не мудрствуя лукаво, заказали шашлык, зелень и водочки. Поначалу разговор не клеился. Василий, сделав пару «забросов» в надежде разговорить собеседника, встретил настороженную реакцию Виктора. Ну и чёрт с ним, подумал Вася, и сосредоточился на шашлыке. Однако, одной, как водится, оказалось маловато: за ней пошла вторая. И это весьма способствовало общению.
— А с чего это ты меня прокурором или депутатом обозначил?
— Так в России нынче в основном они на таких машинах ездят. Да и вообще – на подъёме. Ну ещё фээсбшники.
— Как видишь, не только они. Я вот, к примеру, занимаюсь бизнесом, никакого отношения ни к прокурорам, ни к депутатам, представь, не имею.
— Про ФСБ, смотрю, ты умолчал. Думаю, не случайно. Крышуют они ведь вас?
— Ну, не без этого. И что с того?
— А то, что они всю страну в своих ежовых рукавицах держат! – Алкоголь явно начал действовать, и Виктор повысил тон. – Бизнес под контролем, СМИ под контролем, в интернете цензура, оппозиционеров сажают, и даже убивают периодически. Упустили мы шанс демократических перемен, и теперь эти недобитые чекисты возвращают совковые порядки.
— Думаю, ты перегибаешь. Всё-таки жизнь изменилась. Вон, машин сколько на улицах: не протолкнуться! В какой торговый центр не заедешь – толпы людей. Народ богатеет!
— Ага, богатеет. Богатеют у нас только друзья президента. А остальным – крохи с барского стола. Вся страна в кармане у олигархов.
— Так это везде так, разве нет? Богатые люди правят миром. Это капитализм, детка!
— Нет, Вася, это не капитализм. В нашей стране нет капитализма. В нашей стране – самый настоящий феодализм. Причём, в стадии абсолютизма. Всем правит царь и его приспешники.
— Людей всё устраивает. Народ поддерживает власть.
— Наш народ – это быдло бессловесное. Столетия рабства сделали своё дело. Все попытки демократических перемен безуспешны. В 1917 был шанс; но потом пришли большевики и устроили террор, уничтожили ростки демократии. В 1991 – то же самое. Вся надежда только на иностранцев.
— Ты, что же, не патриот? Хочешь иностранной интервенции?
— Я патриот. Именно поэтому я хочу, чтобы моя страна наконец-то встала на магистральный путь развития, вернулась в Европу. Увы, но самостоятельно наш народ этого сделать не сможет – нужно, чтобы ему помогли. Вон, Украине американцы помогли скинуть воровскую власть – и нам, надеюсь, помогут.
— В сороковых уже приходили такие «помогальщики».
— Не путай. Нацисты самим своим существованием отрицали европейскую цивилизацию. У них намного общего было с большевиками, чем с европейцами. Но, слава богу, демократия устояла: с помощью американцев удалось победить нацизм, и при этом – ограничить аппетиты большевиков, мечтавших захватить весь мир.
— Могу сказать только, что у тебя весьма своеобразное восприятие новейшей истории нашей страны.
— Нормальное у меня восприятие. Я считаю, что мы ничем не хуже европейцев или американцев, и заслуживаем таких же условий: нормальных дорог, вежливых чиновников, профессиональных полицейских, уважения к правам человека, и так далее. И если всё это нам смогут принести американцы – то я готов приветствовать их. В конце концов, в Германию тоже пришли «джи-ай», и были немцы, которым это не нравилось. Ну и что? Зато как сейчас живёт Германия? Американцы уничтожили нацизм, помогли немцам построить демократическое государство – кому от этого плохо?
— Ну, мы-то не немцы. Что немцу хорошо – русскому вряд ли подойдёт. Ну да ладно. Давай – за Россию!
17.
Был ли у тебя, читатель, опыт настоящей русской пьянки? Такой, что утром ты просыпался в незнакомом месте, с незнакомыми людьми, а прошедший вечер вспоминался не лучше фильма, виденного давным-давно, и давно позабытого? Такой, которая смывает грани, устраняет различия и делает собутыльника – самым близким на свете человеком?
У Василия такой опыт был, весьма богатый притом. Ещё в студенческие времена Вася познал любовь к алкоголю, и эта любовь, как ему порой казалось, была взаимной. В отличие от своих сокурсников, да и прочих знакомых, Вася никогда не пил с горя или от радости, не заливал водкой разлуку с любимой и не устраивал алкофеерий в честь знаменательных событий. Он пил просто так, как говорится, из любви к искусству.
При этом истории, происходящие с ним под влиянием алкоголя, всегда имели благополучный финал. Бывало, алкоголь мешал ему; его знакомые порой вспоминали, как он проспал защиту диплома, накидавшись накануне с сокурсниками, уже защитившими свой. Но в итоге всегда всё заканчивалось хорошо, так что у Василия не было особых поводов сомневаться во взаимности зелёного змия.
К тому же, с юных лет Вася обладал поистине неисчерпаемой харизмой. Девушки отдавались ему без остатка (или без устатка? впрочем, не важно), а каждый его сокурсник почитал за честь учиться вместе с ним. Разумеется, преподавательский состав также не мог устоять перед Васиными чарами – прямо скажем, выставляемые ему оценки редко бывали объективны. Ясно, что с повторной сдачей диплома проблем не возникло; как не было и сомнений в том, что она пройдёт успешно.
Алкоголь делал Васино обаяние оружием неизбирательного действия. Причём, он это оружие не контролировал – он просто купался в лучах восхищения. А природная эмпатия делала это удовольствие особенно острым.
Пол-литра. Критическая доза, включающая это оружие, и, одновременно – триггер, запускающий новые события в Васиной жизни. Нет, он не превращался в мистера Хайда. Василий контролировал себя всегда, в каком состоянии не находился. Однако идеи, которым в трезвом состоянии рассудок препятствовал уже на стадии зарождения, начинали бурлить в Васиной голове, и пространство вариантов заметно расширялось.
Идеологические разногласия были дружно забыты, и соседи по парте стали вспоминать школьные годы чудесные – не забывая при этом чествовать тостом каждого, кто проходил перед их памятью. Естественно, разговор не мог миновать Ленку Ниязову, королеву класса, в которую когда-то были влюблены оба; и каждый был уверен, что именно ему Ленка тайно симпатизирует. Увы, ни тот, ни другой так и не решились проверить свои предположения, предпочтя приятное сомнение возможной обескураживающей правде. Неожиданно Виктор вспомнил, что Ленка живёт в Королёве и работает администратором в ночном клубе. Друзьям показалось, что это очень кстати, и они решили сделать Ленке сюрприз, наведавшись в клуб прямо сейчас, чтобы заодно выяснить, наконец, кто из них ей был более по нраву.
Василий заказал такси, и они поехали в Королёв.
К несчастью, встретиться той ночью со своей королевой пьяным рыцарям так и не довелось.
В девять утра Антон приехал в офис и набрал номер компаньона. Телефон не отвечал. Через полчаса подъехала Яна, и выяснилось, что у неё Василий не ночевал. Антон вызвал Юрия Александровича и поручил ему найти Василия.
Через полчаса начальник службы безопасности доложил, что Василия найти пока не удаётся, и спросил у шефа, нужно ли подключать бывших коллег. Антон дал добро. Он уже чувствовал, что Вася пропал неспроста. Главное, срывалась поездка в Милан – там их должны встречать. Очевидно, что неприезд делегации будет воспринят крайне негативно, и очень плохо скажется на бизнесе.
Чёрт!
Ведь чувствовал, что не надо соглашаться на участие!
Впрочем, выбора не было – единственным решением было лететь самому. С визой проблем не было. Подключив нужных людей, Антон быстро переоформил на себя билет напарника.
Но ведь нужно было кого-то оставить руководить компанией! Пришедшая в голову мысль показалась шальной – но Антон отбросил сомнения. В конце концов, у него не было оснований не доверять своей интуиции.
Он вызвал к себе в кабинет Настю и Грузова.
— Анастасия, приветствую Вас. Долго рассказывать нет времени, но я очень рассчитываю на вас. Василий Максимович пропал, а мне срочно нужно лететь в Милан. Поскольку Вы в курсе всей нашей деятельности в последнее время, я решил поручить именно Вам текущее руководство делами фирмы. Это, скорее всего, формальность – надеюсь, Василий Максимович скоро объявится. При самом худшем развитии событий я вернусь максимум через неделю и освобожу Вас.
— Но… Я… Я ведь только стажируюсь!
— Ничего страшного. Отговорки не принимаются. Думаю, сейчас именно та ситуация, когда Вы сможете проявить себя, да и уверенность почувствуете. В любом случае, с Вами рядом будет Юрий Александрович, ну и я всегда на связи. Уверен, у Вас всё получится. Так что – занимайте кабинет.
По лицу девушки можно было сказать, что она была ошарашена.
— Я могу перенести свои вещи?
Антон улыбнулся.
— Конечно, можете. И позовите Ольгу – нужно оформить приказ о Вашем назначении.
Когда девушка вышла, Антон обратился к Грузову.
— Девушка способная, справится. Понимаю твои сомнения, авторитета ей действительно недостаёт. Поэтому прошу тебя быть рядом с ней, оказать ей, так сказать, отеческую поддержку.
18.
По прилёту в Милан, прямо из аэропорта, Антон позвонил Юрию Александровичу.
— Антон Валерьевич, Василий Максимович нашёлся. Он в больнице, в Королёве.
— Что случилось?
— Подробностей пока нет, но, в общем: ехали вдвоём, кто второй – пока не известно, он в коме. Водитель – насмерть. Василий Максимович сидел на противоположном от водителя месте, поэтому пострадал меньше всего. Он сильно ударился головой, и вроде бы повредил шейные позвонки.
— Как он себя чувствует? Он в сознании?
— Ему сделали операцию, состояние его сейчас стабильно, погружен в искусственный сон. Я разговаривал с лечащим врачём по поводу того, чтобы перевезти его в столицу, но доктор воспротивился категорически. Сказал, что они смогут обеспечить вашему заместителю наилучшие условия. Я как раз собирался к нему поехать.
— Я попрошу жену. Тебе лучше оставаться на месте. Мне это всё не нравится. Выясни всё, что можно, по поводу ДТП – с кем ехал, куда, что произошло.
— Вас понял, сделаю всё, от меня зависящее.
Закончив разговор, Антон набрал номер жены, рассказал о случившемся и попросил связаться с Юрием Александровичем, держать руку на пульсе событий, и, как только Василий придёт в себя – навестить его в больнице. Юля, разумеется, согласилась.
В аэропорту их ждал человек с табличкой, на которой было написано «НЕСС». Человек проводил их к фиолетовому Майбаху, из которого вышел Курт. Он подошёл к Антону с раскрытыми объятиями и не менее широкой улыбкой. Тот представил ему Яну – как переводчицу. От неё не ускользнул его, брошенный мельком, оценивающий взгляд.
Курт сел на переднее сиденье, уступив русским друзьям задние. Затем поинтересовался, в какую гостиницу их везти. Яна сразу взяла на себя обязанности переводчицы. После гостиницы австриец предложил Антону немного перекусить с дороги, и заодно обсудить программу конференции.
Зайдя в номер, Антон позвонил в Москву. Состояние Василия не изменилось, Юля готова ехать к нему в любую минуту, как только он придёт в себя. Юрий Александрович собрал информацию о ДТП, на первый взгляд – ничего, заслуживающего внимания. Также Антон позвонил в офис, где всю полноту власти приняла на свои хрупкие плечи Настя. Он поручил храброй девушке забронировать номер в королёвской гостинице для жены – самый лучший, разумеется! Супруги договорились, что город космонавтов встретит Юлю завтра в обед.
Далеко от гостиницы идти не хотелось, и пообедать решили в кафе за углом, на берегу канала.
Курт настоял, что обсуждать программу нужно только после небольшого перекуса, который, скорее, напомнил размахом большой семейный обед.
После обеда Курт поставил на стол небольшую коробочку, надел на руку перчатку и щёлкнул пальцами. Коробочка заработала: перед ними развернулась трёхмерная модель города. Как пояснил Курт, это сюрприз, подготовленный устроителями выставки для всех випов. Модель была полностью интерактивной, в чём немедленно убедилась Яна, надев вторую перчатку. Она также убедилась и в том, что мужчина остаётся ребёнком в любом возрасте. Пока мальчики с увлечением обсуждали ТТХ новой игрушки Курта, Яна быстро нашла интересующий её адрес.
Там её должны были встретить представители Южно-Европейского бюро Трудового Интернационала. Руководство «профсоюза революционеров» ознакомилось с Программой 4\20, и очень удачно связалось с москвичами – буквально на следующий день после того, как стало известно, что Яне предстоит поездка в Италию. Как выяснилось, в Милане находилась одна из штаб-квартир ТИ. По всей видимости выходило, что они рассматривают вопрос о том, чтобы принять Программу .
— Зачем Вы мне это рассказываете?
Они ехали на машине на новую постановку Дзифирелли в Ла-Скала. Мэтр замахнулся на русскую классику – давали «Евгения Онегина». Антон пытался сконцентрироваться на последних событиях и подготовится к следующим. Несмотря на праздную обстановку, он чувствовал себя Джеймсом Бондом, в исполнении непременно Бондарчука, а это как Броснана, но только Бондарчука. И некоторая развязность Яны, всегда тщательно выверенная и им принимаемая обычно благодушно, сейчас раздражала.
— А Вы знаете, Антон Валерьевич, вот если бы Вы мне вдруг, ненароком, предложите перейти на «ты» – так я и не откажусь вовсе. Предупреждаю Вас, так что отнеситесь к этому предложению со всей серьёзностью.
— Благодарю за предупреждение и прошу Вас вернутся к соблюдению деловой этики.
— Ладно, капитан. Как прикажете, капитан, – голос Яны стал строже. – Поскольку от имени движения решения здесь принимаю я, то я решаю, что Ваше присутствие на встрече было бы весьма желательным. Крупный бизнесмен, типичный представитель нового революционного класса, который проникся нашей концепцией – это очень весомый довод в разговоре.
— Э-э-эй! Постой-постой! Мы так не договаривались! Я пока не давал согласия на участие в ваших авантюрах!
— А нам Ваше согласие и не нужно, Антон Валерьевич. Нам нужно, чтобы вы принимали правильные решения и делали правильные вещи.
Игра теней – или она подмигнула?
19.
Впрочем, пока Антон предпочёл об этом не думать. Предстояло общение с австрийцами, и это занимало Антона куда больше.
Из-за пробок они немного запоздали, и подъехали к театру только к третьему звонку, поэтому Курта Антон увидел только в антракте.
Тот познакомил его с женой – яркой и миловидной блондинкой. Антон поинтересовался, где Фридрих. Курт уверил его, что с партнёром всё в порядке, просто их фирма сдаёт большой проект, и Фридрих лично присутствует на сдаче. Приедет через пару дней.
После спектакля Курт предложил поехать в клуб, повеселиться, но Антон с Яной, сославшись на усталость, вернулись в гостиницу.
Проснулись далеко заутром. Завтрак, разумеется, проспали, а потому переместились в кафе на берегу канала. За соседним столиком сидела влюблённая парочка – та самая, с которой они познакомились в Москве. Они помахали друг другу.
— А всё-таки странные они, немцы, да?
— Вообще-то австрийцы.
— Вообще-то я про Курта. А он, вообще-то, немец.
— В каком смысле немец?
— В самом обычном смысле. Берлинец. Берлинца ни с кем не спутаешь. – Яна осеклась. – Постойте… Но ведь он должен быть австрийцем, верно? Родился и всю жизнь, до учёбы в университете, прожил в Инсбруке…. Значит, он не тот, за кого себя выдаёт. Нужно познакомиться с кем-то, кто знал его в молодости.
— Завтра встретим Фридриха, вот и познакомишься.
— Так… А они знакомы со студенческих времён…. Курта могли подменить как раз перед университетом.
— Зачем? Кому он мог тогда быть нужен??? Из средней семьи, средних талантов. Это он в универе развернулся. А до того – был простым парнем, каких миллионы.
— Вот-вот! В универе. Только не развернулся, а, скорее всего, завернулся – в кусок белой ткани. А на его место был внедрён твой – ой, извините – Ваш партнёр.
— На какое место???
— На место сокурсника Фридриха Рильке, к примеру. Чтобы подружиться с ним с юных лет и наложить лапу на его денежки впоследствии. Бабки-то немаленькие. Если сейчас, к примеру, с Фридрихом что-то случится – Курт становится единоличным хозяином фирмы; так составлен учредительный договор. То есть цель практически достигнута. Как только Фридрих перестанет быть им полезен – его уберут.
— Так. Ты сейчас троллишь или серьёзно говоришь?
— А ты меня на «ты» назвал. А я предупреждала…
— Хорошо, на «ты» так на «ты». Но только не при людях, ясно? – Он дождался кивка Яны. – И всё-таки?
— Ну сам посуди: мотив есть? Есть. Исполнение – почти реализовано. Доказательство: Курт (вернее, человек, который себя за него выдаёт) – не австриец.
— Но, если это настолько очевидно – его бы давно разоблачили!
— И что? Европейцу совершенно до лампочки факт происхождения и даже гражданства, если речь идёт о другом европейце. Мультикультурализм, понимаете ли, приводит к структурированию сознания определённым образом; подобные вещи обсуждать нетолерантно и даже неприлично.
— Ну хорошо. Другие варианты есть?
— Варианты чего?
— Подмены. Ну, могли его подменить позже?
— Могли. Но это легко проверить: нужно только найти кого-нибудь с их курса.
— Умница. – Антон достал телефон. – Юрий Александрович! У меня для тебя новое задание. Соберите информацию по сокурсникам наших партнёров. Коротенько: происхождение, где живут, кем работают, семейные связи. Необычные факты тоже отмечай. Сильно не тороплю, до завтра у тебя время есть.
Антон нажал отбой.
— Нужно было начинать с этого. Ну ладно, к приезду Фридриха у нас уже будет больше информации.
— Он не приедет.
— Как?
— Думаю, он не приедет. Судя по всему, люди, стоящие за Куртом – будем пока называть его так – постараются максимально ограничить сферу деятельности Фридриха и его контакты, чтобы постепенно переключить все основные связи на Курта. С этой точки зрения встреча его с нами неконструктивна.
— В таком случае это означает только, что для нас она, напротив, важна. Только чем?
— Хотя бы информацией о Курте. Кто бы он ни был, нет никого, кто знает его лучше Фридриха.
— Если твои предположения верны – он действительно не приедет. Вот завтра и проверим твою интуицию. А сейчас нужно всё-таки посетить выставку.
Антон кинул взгляд на влюблённых за соседним столиком. Те, синхронно и незаметно, кивнули в ответ.
20.
Юля сидела на балконе своего гостиничного номера в Королёве и думала ниочём. Её мысль, подобно бабочке, лениво порхала от одной темы к другой. В поле зрения попала детская площадка; Юля с теплотой подумала о том, как здорово, что они решили завести ребёнка. Дела складывались отлично, а скоро Антон купит яхту – настоящую яхту, океанскую! Девчонки в классе, помнится, говорили о подобном в полшёпота, как будто не решаясь спугнуть мечту. А она – нашла своего принца!
Звонок мужа прервал приятные размышления.
* * *
В голову впорхнула мысль о Васе. Ведь именно он познакомил их в своё время.
Они познакомились с Василием в «Сохо». Она была одна, он тоже, они прекрасно провели вечер. В принципе, если бы Василий проявил какие-то намерения, то вряд ли встретил бы упорное сопротивление. Но этого не случилось, и вовсе не потому, что она не понравилась Васе, и Юля знала это.
Девушка была благодарна судьбе за то, что всё вышло именно так: они договорились встретиться на следующий день. Вася спросил, умеет ли Юля кататься на лыжах. Чемпионке факультета по скоростному спуску оставалось только рассмеяться. Вася, недоумённо подняв бровь, предложил прокатиться с ним.
В Куршавеле Юля побывала значительно позже. Пожалуй, та яхромская поездка была первой в её, не лишённой лыжного спорта, жизни; первой, в которой она могла в полной мере насладиться хрустящим настом, сверкающим на бриллиантовых склонах, прозрачному синему небу… Морозному воздуху, нахально забравшемуся внутрь, изгоняемому опрокинутой стопкой холодного огня… Глотку глинтвейна у камина, под пледом, рядом с человеком, с которым просто приятно быть рядом.
Василий, увидев Ларису – рыжую, как последняя версия фаерфокса, мечтающую заполонить собой максимум пространства – решил непременно укротить огненного джинна. Джинн не возражал померяться силами, и они удалились на решающее сражение, оставив её с Антоном.
Антон, в отличие от друга, всегда точно знал, чего хочет, и опрометчивых поступков не позволял себе с юных лет. Увидев Юлю, он решил непременно жениться на ней, и не преминул сообщить ей о своём намерении. Девушка была несколько обескуражена подобным напором – но в итоге намерение своё Антон реализовал всецело, в своей обычной манере.
Он твёрдо был намерен сделать свою жену счастливой (между нами – и себя вместе с ней), и последовательно исполнял свои намерения. Для полного счастья, как ей казалось, не хватало только родить своему королю наследника.
Вася, разумеется, был свидетелем на их свадьбе; дурачился, как мог, веселил публику, отжигал с подружкой невесты – знойной Ануш Габриэлян… Разумеется, в полном соответствии с древним обычаем, он уложил недоступную армянку в постель, и отработал на славу – их брак с Антоном был просто образцовым.
И вот теперь он лежал в больнице в неизвестно каком состоянии…
Юля подумала, что Вася ей всегда нравился – так же, как он нравился абсолютному большинству знакомых с ним людей. Нельзя, пожалуй, было найти кого-нибудь, кому бы Вася не нравился.
Неизменно галантен, рассыпающий комплименты, немалая часть которых доставалась при каждой встрече ей. Что может быть банальней комплимента? Но даже банальности получались у него небанальными.
Вася был их милым другом, но не более того. И Юля была серьёзно расстроена нахождением их милого друга в больнице.
По счастью, тревожному ожиданию не суждено было долго тяготить Юлю. Позвонил Юрий Александрович, сказал, что Вася вышел из комы и он может забрать её из гостиницы через 12 минут.
Василий, увидев вошедшую Юлю, поднял очи долу и со вздохом произнёс:
— Ну вот… А доктор обещал, что меня вылечат…
— Ты это о чём? – не поняла Юля.
— Подозреваю, что я умер – потому как иначе с чего сюда бы явился ангел?
— Ну, ангелы иногда являются и живым. Это именно тот случай. – Юля улыбнулась и присела на стул рядом с кроватью. – Как ты? Как вас угораздило вообще?
— Честно? Не помню. Последнее, что помню – как мартель иксошный в такси из пластиковых стаканчиков пили. Но водитель отказался; я ещё обиделся на него. Жалко парня, на самом деле. Нужно найти родных, денег каких-то дать. Всё-таки, не поехали бы мы к Ленке – не было бы ничего. Да и Витёк, как я понимаю, в коме ещё. Мрак.
— Небось, отвлекали водителя?
— Да какой там отвлекали! Мы, как от клуба отъехали, по полстакана хлопнули, и всё – я в себя пришёл пятнадцать минут назад. В дым были! Ума не приложу, чтобы он с нами делал бы, если бы доехали.
— Доиграешься ведь, Вася.
— Да ладно, нормально всё.
— Не нормально. Завязывай бухать, или притормози хотя бы. Это же тебе предупреждение свыше прилетело.
— Да ну, умоляю тебя. Какое предупреждение. Но я обещаю подумать о твоих словах, серьёзно. Спасибо за заботу.
Разговор оставил обоим послевкусие недоумённого ожидания неизвестного.
21.
Миланское солнце разбудило Антона, чем он не был раздражён совершенно – в конце концов, кто рано встаёт, того и тапочки. Закончив утренние процедуры, он разбудил Яну и заказал в номер континентальный завтрак. На предложение девушки разнообразить завтрак стаканчиком Чинзано с соком Антон ответил решительным отказом.
В ожидании завтрака Антон позвонил жене. Она уже была в гостинице, готовая направиться в больницу к Василию, как только тот придёт в себя.
— Ладно, – Антон сделал глоток кофе. – Раз уж ты всё равно решила притащить меня на встречу с этими твоими мафиози, рассказывай давай про них.
— Почему «мафиози»? Они обычные парни, работяги, в основном – из профсоюзов.
— Вот-вот, из профсоюзов. А профсоюзы всегда и везде в нормальном капиталистическом мире работают рука об руку с мафией. Об этом даже фильм есть, со Сталонне.
— Знаю, «Кулак». Зачётный фильм.
— А раз знаешь и смотрела – чего же споришь?
— Там показан частный случай. Не все профсоюзы связаны с мафией.
— Ага. Ну ладно, тогда вопрос: кто их финансирует?
— Думаю, профсоюзные организации на предприятиях.
— А у них откуда деньги?
— Из взносов.
— То есть, ты хочешь сказать, что эти правильные парни живут за счёт того, что обирают простых работяг, да?
— Да почему же «обирают»? Членство в профсоюзе – дело добровольное. К тому же, благодаря их усилиям, рабочим и условия труда улучшают, и зарплату поднимают. Не будет профсоюза – интересы рабочих отстаивать будет некому.
— Ладно, сейчас не об этом. Так что они собой представляют?
— Трудовой Интернационал – международный союз профессиональных организаций, к которому примыкают небольшие левые организации, разделяющие цели и установки ТИ. Ну, и участвующие, само собой, в их формировании.
— Ваше движение тоже входит туда?
— В ТИ нет формального членства, по крайней мере, для политактивистов, в отличие от профсоюзов. Скорее, политические организации и отдельных левых интеллектуалов правильнее было бы назвать аффилированными членами Интернационала. Мы с ними сотрудничаем, участвуем в мероприятиях, которые проводит Интернационал: семинарах, круглых столах, конференциях. Помогаем им взаимодействовать с российскими профсоюзами – таких немного, но они есть.
— А здесь у них что?
— А здесь находится штаб-квартира Южно-Европейского бюро ТИ. В Милане расположено множество промышленных предприятий. Кстати, Милан считается полимерной и даже, шире, химической столицей Италии.
— Вот как.
— Да. Опережая твой вопрос – нашим австрийским друзьям здесь принадлежит сразу два предприятия. И на обоих действуют профсоюзы, входящие в Трудовой Интернационал.
— А ещё, совершенно случайно, Милан считается чуть ли не мафиозной столицей Италии. Сюда, к примеру, приезжают умирать сицилийские боссы.
— Ну и что это доказывает?
— Да так, ничего. Но это не всё. Я тоже готовился к поездке. В частности, я узнал, что, по мнению некоторых местных журналистов, вся выставочная деятельность в Милане находится под колпаком мафии. Была даже книжка про это, что-то типа «Кто управляет Миланом и кому нужна Всемирная выставка»[1]. Интересная вырисовывается картинка, не правда ли?
— Даже если и так, я уверена, что наши товарищи из ТИ не имеют к этому никакого отношения.
— Ну хорошо, будем считать, что убедила: они белые и пушистые. Чего они хотят от нас? Или от тебя?
— Я же уже говорила: они ознакомились с концепцией и хотят обсудить её.
— Ерунда какая-то. Зачем ради этого встречаться? Можно обсудить по скайпу, нет?
— Раз уж так получилось, что я всё равно здесь – почему бы не встретиться?
— Возможно. Поскольку других фактов у нас нет, примем в качестве рабочей версии. Но, уверяю тебя, они ещё преподнесут нам сюрприз, и, возможно, даже не один.
Впрочем, до встречи с представителями таинственного Интернационала ещё оставалась уйма времени. Утро Антон решил всё-таки посвятить тому, ради чего они приехали – а именно, выставке. А в полдень их ждал обед в ресторане «Da Vic»; по словам Курта, все русские настолько обожают этот ресторан, что там даже завели русского официанта. Ожидалось, что к обеду будет и Фридрих.
22.
Ничего особенного на выставке не было – всё как обычно: сияние огней и белозубых улыбок, безупречные костюмы на отнюдь не безупречных фигурах, кукольные личики моделей из эскорта, дежурные комплименты и блиц-интервью.
Вместе с бейджем Антону и Яне вручили пакеты, в которых были яркие буклеты с программой мероприятий и всякая подарочная фигня: блокнот, ручка, флешка. Поначалу Антон хотел избавиться от назойливых и бесполезных презентов, но Яна его отговорила, предложив передать пакеты телохранителям. Антон взглядом нашёл их и знаком показал на искусственную клумбу, за которой оставлены подарки. Антона всегда раздражала необходимость что-либо нести в руках, и, освободившись от бремени, он вздохнул свободнее.
Они не без интереса прогулялись по выставке и даже посетили пару презентаций. Время пролетело до банального быстро, и Яна напомнила, что их ждут к обеду.
Как она и предполагала, Рильке не приехал. На вопрос русских друзей, что случилось, Курт невнятно пробормотал что-то про задержку рейса. Антон подумал, что, если бы они не обсуждали этот вопрос с Яной заранее, он бы, конечно, не поверил бы Зауберу; слишком уж неподготовленным выглядел ответ. Но, скорее всего, решил бы, что причина неявки Фридриха кроется в нечаянном конфликте партнёров или вовсе носит личный характер. Возможно, лже-австриец рассчитывал именно на такую реакцию.
Порадовало, что Курт врал далеко не всегда – во всяком случае, кормили в ресторане отменно. За обедом партнёры вели расслабленный светский разговор, настолько непринуждённый, насколько это было возможно в условиях невозможности прямого диалога. Впрочем, с обязанностью переводчика Яна справлялась безупречно. Пару раз «австриец» явно надуманно применил сложные обороты, следя за реакцией девушки, но Золушка расколола эти орешки, не моргнув глазом.
Антон, поддерживая беседу, одновременно делал ещё несколько вещей. Он изучал Курта, пытаясь разобрать его психотип и выделить внутренние конфликты. Это помогло бы отделить «зёрна от плевел»; маска, как бы долго человек не носил её, никогда не прирастает. Внимательному и подготовленному зрителю не составляет особого труда увидеть разницу между ней и лицом. Чем глубже человек прячет собственное «я», и чем реже оно проявляется, тем отчаяннее диссонирует с навязанной личиной. В попытках скрыть это несоответствие, некоторые пытаются сделать маску максимально похожей на себя настоящего; приводит это, однако, к тому, что уже сам создаваемый образ рассыпается на глазах. Только великие лицедеи могут не только найти эту тонкую грань между своим и чужим лицом, но и пройти по ней, не разрушив хрупкие чары.
Нужно сказать, что в этом изучении мозг Антона почти не участвовал; наш герой просто механически регистрировал интонации, мимику и жесты собеседника. Антон знал, что когда информации накопится достаточно, его интеллектуальный аппарат сам разложит всё по полочкам и выдаст готовое решение. Технику активно-рассеянного наблюдения он освоил, будучи студентом. Думал он в данный момент о другом.
Вернее, он думал о Яне. Ему вдруг подумалось, что, если бы Люку Бессону пришло в голову снять фильм про Мату Хари, она вышла бы именно такой. Умная, спортивная, дочь кагебешника, в совершенстве владеет иностранными языками (Антон подозревал, что не только немецким), и при этом ещё и состоит в какой-то полу-подпольной организации.
А ведь ещё эта её фраза: «нам нужно, чтобы вы делали правильные вещи». Совпадение? Антон в последнее время перестал верить в совпадения. Значит ли это, что она работает на этих невидимых ангелов? И, если да, сознательно ли она сказала ему это, или проговорилась случайно? Он понимал, что спрашивать «в лоб» не имеет смысла; и не потому, что она непременно солжёт – а потому, что он ей вряд ли поверит, даже если она скажет правду. Нужно будет попросить Юрия Александровича копнуть поглубже в отношении Яны, да и с мозгоедом обсудить её не мешает.
Помимо Яны, Антона занимала предстоящая встреча с трудинтерновцами. Его всегда раздражал недостаток информации о тех, с кем приходилось встречаться. Конечно, он запросил у Юрия Александровича досье на эту организацию, сразу же после того, как Яна впервые упомянула о них, и ознакомился с ним ещё вчера вечером. Ничего особенного, на первый взгляд – обычная международная бюрократическая структура, каких сотни, если не тысячи. Его впечатлило то количество движимого и недвижимого имущества, которым владел ТИ по всему миру: десятки особняков, собственный воздушный и морской парк, предприятия, формально считающиеся «рабочими» – то есть такие, собственниками которых был якобы трудовой коллектив. Весьма сомнительно, что существование всей этой империи можно поддерживать на профсоюзные взносы. Очевидно, Яна либо не знает об этом, либо по тем или иным причинам хочет скрыть эту информацию от него. Антон решил, что, за неимением доказательств обратного, будет придерживаться первой версии. В конце концов, ей он тоже не стал говорить о своих сомнениях – так, только удочку закинул.
Из раздумий Антона вывел обращённый к нему вопрос Курта. Немец интересовался его планами на вечер и настоятельно предлагал посетить ночной клуб с дискотекой на открытом воздухе. Антон ответил полусогласием, сославшись на незавершённые дела; договорились созвониться ближе к вечеру.
23.
Выйдя из ресторана, Антон невольно зажмурился – миланское солнце было в зените. Стараниями Курта им был предоставлен статус ВИП-гостей выставки, частью которого было и предоставление автомобиля с водителем. Антон решил, что пришёл момент воспользоваться услугой, и позвонил по телефону, указанному в информационном проспекте.
Скоро к ним подъехал Alfa Romeo 169. Антон с Яной сели на заднее сиденье и машина мягко тронулась. Глянув в зеркало заднего вида, Антон заметил, что «влюблённая пара» на арендованном автомобиле последовала за ними.
Через пару перекрёстков водитель внезапно поддал газу, проехал на мигающий жёлтый и резко свернул на боковую улицу. Увидев беспокойство на лице Антона, он сверкнул в зеркало белозубой улыбкой и обратился к нему на хорошем русском языке:
— Не волнуйтесь, вам ничего не угрожает. Меня зовут Густаво, и я отвезу вас, куда надо.
Яна сжала руку Антона и прошептала:
— Похоже, начались сюрпризы, про которые ты говорил.
— Да нет, – вполголоса ответил Антон. – Думаю, сюрпризы ещё впереди. А это так, демонстрация возможностей. Типичный стиль мафии.
Он позвонил Александру и сказал, что всё в порядке, и влюблённые могут отдыхать. Водитель виртуозно вёл машину сквозь миланские пробки, и скоро они выехали из города. Примерно через четверть часа автомобиль остановился у шлагбаума, преграждающего поворот на боковую дорогу. Водитель нажал кнопку переговорного устройства, что-то сказал по-итальянски, и шлагбаум поднялся. Они проехали по тенистой дороге ещё с полкилометра (Антон обратил внимание на камеры, ненавязчиво нависающие через каждые сто метров по обе стороны дороги), и въехали в открывшиеся перед ними ворота; вышли из машины.
Во дворе их ждали несколько человек. Один из них – судя по всему, хозяин – подошёл с широкой улыбкой и протянул Антону руку, поздоровался по-русски, кивнув его спутнице. Затем хозяин подозвал уже известного Антону и Яне Густаво, и в дальнейшей беседе тот играл роль переводчика. У Антона даже мелькнула мысль, что Густаво – далеко не просто водитель, но он решил пока не задумываться об этом.
Хозяин оказался итальянским тёзкой Антона, пошутил, что его имя Антону будет легко запомнить. Предложил на выбор: пройти в дом или перекусить на свежем воздухе, Антон выбрал второе. Они проследовали в беседку, где уже был накрыт стол с вином и лёгкими закусками. Антонио предложил выпить за знакомство. Антон не видел причин спорить; по всему было видно, что итальянец заинтересован в них, и вряд ли можно было ожидать какого-то подвоха.
Они сели в лёгкие соломенные кресла.
— Прошу извинить меня за способ доставки вас сюда, – перевёл Густаво слова хозяина. – Надеюсь, это не повлияет на наши отношения. В этот дом мы приглашаем далеко не всех, и не хотелось бы, чтобы о нём знали много людей.
— Ничего страшного, – улыбнулся Антон. – Я оценил ваши возможности. Но, как я понимаю, в основном вы хотели встретиться с Яной? Или это только предлог, чтобы затащить сюда меня?
— Мне говорили, что вы, русские, любите, как это говорится, взять быка за рога. Тут нет никакого заговора. Мы хотели встретиться с Яной, но, когда узнали, кто едет вместе с ней – не могли отказаться встретиться с Вами. Но мы думали, что вы вместе, разве не так?
Антон переглянулся с Яной, увидел просьбу в её глазах, и решил подыграть девушке.
— Ну, в общем, наверное, так. Однако мы недавно общаемся, и я не слишком посвящён в дела движения. Да и не уверен, что у меня есть необходимый, так сказать, уровень допуска.
— Насчёт этого можете не волноваться, Антон Валерьевич. – В разговор вступила Яна. – С руководством всё согласовано, никаких секретов от Вас у нас нет.
— Значит, всё в порядке, – перевёл Густаво. – Мы можем обсуждать любые вопросы.
— Благодарю за доверие, но не уверен, что мне это будет интересно. – Антон неодобрительно посмотрел на Яну. Он категорически не желал влезать в какие-либо политические разговоры, и, к тому же, ему было неприятно, что его фактически принуждают делать это.
Ситуацию спас звонок телефона. Звонила жена. Антон извинился и вышел из-за стола.
Юля уже была дома, отчиталась о поездке в больницу. После визита к Василию она пообщалась с его лечащим врачём и передала мужу слова последнего: состояние стабильно, прогноз положительный, но пару недель в больничке придётся полежать. Антон поблагодарил жену за то, что она съездила в больницу к товарищу, в шутку спросил, не приставал ли Василий к ней. Вопрос Юлю неожиданно задел, к её собственному удивлению, однако она не подала виду, отшутилась. Спросила, как проходит командировка. Антон ответил, что всё нормально, сейчас встречается с итальянской мафией. Юля встревожилась, но Антон её успокоил – по его словам, того, кто пережил 90-е в России, вряд ли могли испугать какие-то итальянские жулики. Юля, всецело полагающаяся на мужа, действительно успокоилась; по его голосу она почувствовала, что он нисколько не волнуется, а, значит, и у неё причин для волнения не было.
Поговорив с женой, Антон вернулся в беседку. По словам Яны, все текущие вопросы уже обсудили, договорились о встрече Антонио с Даниловым в Москве. Однако встреча на этом не закончилась.
Антонио обратился к русскому тёзке.
— К Вам у нас есть отдельный вопрос, возможно, неожиданный. Мы знаем, что вы работаете с 3d-принтерами. А какие самые большие предметы можно изготовить таким образом?
— Вы имеете в виду, по размеру? А что конкретно Вас интересует?
— Нас интересует, можно ли сделать такие элементы, чтобы собрать из них корабль?
— Корабль???
— Ну да. Точнее – рыболовную шхуну. Так можно?
— Хмм…. Вы меня озадачили, если честно. А почему вы не купите обычную шхуну?
— Как Вам объяснить. Нам нужна не совсем обычная шхуна.
— А что тогда мешает построить такую, как вам нужна, под заказ?
— Есть определённые причины.
Антона стал раздражать этот разговор.
— Уважаемый Антонио. Это несерьёзно. Если вы действительно хотите чего-то конкретного, то Вам придётся рассказать мне, что именно. Иначе я вряд ли смогу помочь Вам.
— Ну ладно. Нам нужно, чтобы корабль только выглядел, как шхуна. Планируется, что на нём будет установлено… ммм… дополнительное оборудование, которое имеет большую массу. Поэтому мы хотим, чтобы корпус судна был сделан из полимеров – чтобы корабль был значительно легче, чем выглядел.
— Понятно. Что ж, сейчас я всё равно не смогу ответить на ваш вопрос. Теоретически, думаю, это возможно. Целиком напечатать корпус судна невозможно; для этого потребуется огромный притер, который будет стоить немыслимых денег. Так что вопрос не только в том, чтобы напечатать отдельные элементы – но и в том, как соединить их между собой, чтобы вся конструкция не развалилась. Требуется решить целый комплекс инженерных задач. Разумеется, для этого потребуется время…
— И деньги. Мы понимаем. Если вы готовы взяться за эту работу, мы готовы внести авансом двести тысяч евро на разработку проекта, а остальное, если потребуется – после того, как проект будет готов. Ну и, разумеется, тогда мы согласуем вопросы по стоимости исполнения самого заказа. Только у нас есть несколько условий.
— Слушаю Вас.
— Во-первых, нужен режим максимальной секретности – думаю, это не нужно объяснять. А во-вторых, все разработки по проекту вы отдадите нам, когда закончите.
— Думаю, мы можем пойти на эти условия. Только вы сами понимаете – так или иначе, потребуется привлекать людей. Тем более, раз вы заинтересованы в том, чтобы о проекте было известно как можно меньше, нужно будет «разбить» задачу на ряд более мелких, чтобы отдельные исполнители работали каждый над своей частью. В этом случае картина в целом будет известна минимальному количеству людей. Но это, сами понимаете, потребует увеличения затрат, особенно, если учесть уникальность проекта.
— Мы это понимаем и готовы доверять Вам и Вашему таланту менеджера. Мы договорились с Яной, что приедем в Москву через пару недель. Надеюсь, к этому моменту вы сможете собрать команду специалистов, и мы обсудим технические характеристики нашего корабля.
Тёзки пожали друг другу руки, и хозяин проводил Антона с Яной к автомобилю. Дорога до гостиницы заняла не больше получаса.
24.
бледный бармен с дрожащей рукой
дыма табачного пленный
и та, что согласна ехать со мной
тоже является частью вселенной
Да ладно!
Не может быть!
Слов, конечно, не было – но мелодию спутать ни с чем было невозможно. Сомнений быть не могло – Бонамасса играл хит советского рока. И, вдобавок делал это на сцене знаменитого Blues House.
Это было неожиданно, но приятно, а настроение Антона целиком и полностью соответствовало песне.
счётчик такси, похожий на пульс.
прямо во двор и налево.
звёзды — следы, трассирующих пуль
тоже являются частью Вселенной
Антон поймал себя на мысли, что подпевает. Он окинул взглядом помещение миланского клуба. Всё здесь было совершенно.
Он сидел на диване, рядом с ним – Яна. На соседнем диване – Курт с супругой. Именно он достал билеты, прознав каким-то образом о музыкальных пристрастиях Антона. Мужчины пили 12-летний Чивас, дамы – Мартини. Танцевали: Антон успел потанцевать и с Яной, и с Мартой, супругой Курта, и ещё раз с Яной… Вечер проходил замечательно – благо, музыка давала повод к молчанию.
— Что-то здесь становится душновато, не находишь?
Яна наклонилась к самому уху Антона
— Может быть, прогуляемся? А то улетать завтра, а мы толком город не видели.
Антон не видел никаких причин спорить. Они попрощались с австрийцами и вышли в тёплую итальянскую ночь.
Выйдя из клуба, они перешли через улицу и углубились в парк.
То, что произошло в последующие несколько секунд, Антон осознал не слишком хорошо. Сначала они услышали нарастающий рёв мотоцикла, обернулись (мотоциклист внезапно врубил фары, и свет ослепил их), и, когда столкновение казалось неминуемым, какая-то тень сшибла их с ног. Другая тень метнулась к мотоциклисту; через мгновение, находясь уже в траве, Антон услышал два выстрела и, сразу за ними – звук отъезжающего мотоцикла.
Он поднялся, помог встать Яне. С ног его сбил Александр. Его «молодая жена» Катерина лежала навзничь, с двумя ранениями в области груди. По видимости, помочь ей ничем уже было нельзя.
Александр убедил Антона, что им нужно уехать, сказав, что все вопросы с полицией берёт на себя.
Они пришли в гостиницу, скинули одежду. Антон прошёл к центру комнаты и увидел какую-то записку на столе, взял её, развернул. Прочитал, оглянулся – Яна его не видела – убрал записку в карман. Сел в кресло.
Расскажет ли Антон Яне о записке?
Да – вариант А
Нет – вариант Б
ВАРИАНТ А
Яна подошла к нему с двумя бокалами мартини, предложила выпить. Антон ответил отсутствующим взглядом, резко поднялся из кресла и прошёл к мини-бару. Достал водку, налил полстакана, разом выпил.
Мартини здесь вряд ли поможет…
Яна смотрела на него странно; в её взгляде ежесекундно сменялись самые разные эмоции – учитывая количество выпитого и пережитое, это легко объяснялось.
Антон подошёл к ней, взял у неё бокал.
— У твоих друзей серьёзные враги.
— Ты думаешь, это они? Думаешь, это из-за нашей встречи с итальянцами?
— А тут и думать нечего.
Он достал записку из кармана, протянул Яне. Она прочитала вслух: «Сегодня вам повезло. Но просим в будущем не встречаться с «Трудовым Интернационалом».
— Без подписи…. И кто же это мог быть? Есть предположения?
— Если честно, даже не представляю. В конце концов, это твои друзья – ты больше про них знаешь. Кто может возражать против общения с ними?
— Тоже не представляю. Но постараюсь выяснить – в конце концов, спрошу у них.
— В смысле, спросишь? Ты записку читала?
— Это записка предназначена тебе, Антон. Я вряд ли могу заинтересовать кого-то, да и к тому же – мы достаточно долго контактируем с ними, и никаких угроз не было. Так что мне, уверяю тебя, ничего не угрожает. А ты волнуешься за меня?
— Не хотел бы, чтобы с тобой что-то случилось. Как я объясню это Василию?
— А я, представь, волновалась бы за тебя не потому, что должна доставить тебя твоей жене в целости и сохранности. Ну, или, как минимум, не только по этому.
Они тихо рассмеялись, выпили мартини, потом – ещё…. Чувствовалось, что напряжение отпускает. Алкоголь, как это часто бывает, оказал своё действие, а совместно пережитые события выступили дополнительным катализатором: совершенно не сговариваясь и даже не обсуждая это, они вместе пошли в душ, а затем Антон отнёс Яну в постель; они занялись яростным сексом, после чего Антон почти мгновенно заснул.
ВАРИАНТ Б
Яна подошла к нему с двумя бокалами мартини, предложила выпить. Антон ответил отсутствующим взглядом, резко поднялся из кресла и прошёл к мини-бару. Достал водку, налил полстакана, разом выпил.
Мартини здесь вряд ли поможет…. Стоит ли говорить ей о записке?
Яна смотрела на него странно, как будто ожидая чего-то.
Антон подошёл к ней, взял у неё мартини. Решил вести себя так, как будто никакой записки нет. В конце концов, не зачем девушке дополнительные переживания. А если, каким-то образом, записку оставила она – то тем более…. Совы не те, за кого себя выдают[2]…. Но сейчас Антону совершенно не хотелось думать об этом.
— Нас сегодня, по видимости, пытались убить. И кто же это мог быть? Есть предположения?
— Если честно, даже не представляю. Курт?
— Зачем это ему, накануне контракта?
— Ну, может быть, тебя просто предупреждают? – Антону показалось, что последние слова сказаны с лёгким нажимом.
— Предупреждают? С помощью оружия?
— Ну, в конце концов, мы не пострадали. А что, если так и было задумано?
— Ну, знаешь…. Тебе не кажется, что это слишком сложно? Или это такой привет от твоих итальянских друзей?
— В смысле?
— Ну, там, чтобы вели себя хорошо.… Да нет, глупость какая-то получается. Ладно, сейчас мы всё рано ни к чему не придём.
— Ты знаешь, в какой-то момент мне стало страшно. Причём, не только за себя – а почему-то за тебя. А ты волновался за меня?
— Не хотел бы, чтобы с тобой что-то случилось. Как я объясню это Василию?
— А я, представь, волновалась бы за тебя не потому, что должна доставить тебя твоей жене в целости и сохранности. Ну, или, как минимум, не только по этому.
Они тихо рассмеялись, выпили мартини, потом – ещё…. Чувствовалось, что напряжение отпускает. Алкоголь, как это часто бывает, оказал своё действие, а совместно пережитые события выступили дополнительным катализатором: совершенно не сговариваясь и даже не обсуждая это, они вместе пошли в душ, а затем Антон отнёс Яну в постель; они занялись яростным сексом, после чего Антон почти мгновенно заснул.
Продолжение следует
[1] Антон имеет ввиду книгу Алессии Кандито «Кто управляет Миланом: деньги, мафия и власть в эпоху Всемирной выставки»
[2] «Твин Пикс»
Материалы по теме:
Валерий Дмитрук. Налево пойдёшь — коня потеряешь (роман)
Валерий Дмитрук. Налево пойдёшь — коня потеряешь (ч.2)