На премию им. Демьяна Бедного
ПРОЛОГ
Бывает так – просыпаешься утром, но только что виденный сон отпускает не сразу. Особенно, когда сон походил на лихо закрученный экшн, в котором ты играл главную роль. В голове бродят обрывки разговоров, лица людей, отзвуки событий, послевкусие эмоций…. Каждая попытка сконцентрироваться на прошедшем сне только размывает его. Как будто смотришь куда-то, силясь разглядеть – но силуэт растворяется в утренней дымке.
Очень скоро сон окончательно растворяется в дневной суете. Он может ещё напомнить о себе: случайно брошенное слово, знакомое лицо, происшествие становится полунамёком на воспоминание, которого уже нет.
О событиях, которые никогда не происходили.
О людях, которых ты никогда не знал.
Бывает так, что сны возвращаются – продолжением, и там, в этом продолжении, ты вновь отлично помнишь всё, что (не) было раньше.
Бывает так, что в реальной жизни происходит что-то, чего, как тебе кажется, ты ждал, о чём, как тебе кажется, ты был предупреждён. Ты понимаешь, что уже видел это – когда-то давно. Вёл эту беседу. Встречался с этими людьми. Проходил по этой улице. Хотя совершенно точно знаешь, что этого никак не могло быть раньше.
И, когда по телевизору показывают упавший только что самолёт или утонувший корабль – ты понимаешь, что это ты тоже видел.
Ты убеждаешь себя, что это только иллюзия – ведь все самолёты падают одинаково, и корабли тонут тоже одинаково.
Ну, почти.
Но где-то в глубине сознания остаётся неудовлетворённость таким простым объяснением. Ты, конечно, гонишь её, и здравый смысл, в итоге, побеждает.
Когда просыпаешься утром, только что виденный сон отпускает не сразу. Но ты уже знаешь, что это – всего лишь сон.
И открываешь глаза навстречу новому дню.
ЧАСТЬ I.
1.
День обещал быть ясным.
Антон потянулся и открыл глаза. Его взгляд упёрся в точёную фигурку жены у окна. Оно было приоткрыто, и Юля курила украдкой, думая, что муж спит. Обычно он её ругал за курение, но этим прекрасным майским утром его настроение было настолько соответствующим погоде, что он не захотел портить его даже малейшим негативом. Вместо этого он неслышно поднялся с кровати, подошёл на цыпочках к жене и шлёпнул её по аппетитной попке. Жена выбросила сигарету и, виноватая, обняла Антона, прильнув головой к его груди. У Антона шевельнулась шальная мыслишка, но он решительно отбросил её. Даже в такой замечательный день были дела. И были все основания полагать, что они решатся так, как надо.
Позавтракав нежнейшим омлетом с лососиной под рюмку ледяной водки, Антон переоделся в Антона Валерьевича и вышел на улицу.
Игорь открыл перед шефом дверь чёрной «авоськи». Антон сел на заднее сиденье. В салоне негромко играл Бонамасса. Антон откинулся на сиденье и прикрыл глаза, вспоминая и уточняя план на день.
Нужно было встретиться с напарником Василием, а затем – переговоры с австрийцами. Переговоры обещали быть напряжёнными, но и кусок обсуждался серьёзный: в случае успеха они бы получили почти три миллиона европейских денег, что было совсем не лишним в условиях окружающего 3,14-здеца[1]. Он уже пять лет обещает жене яхту, и она присмотрела небольшой симпатичный кораблик всего за 400 тысяч долларов. Сделку завершим к июлю, и конец лета можно будет провести где-нибудь на Кайманах, катаясь на собственной яхте. А после этого и умирать не страшно; можно будет с уверенностью сказать, что жизнь – удалась.
В процессе переговоров запланирован обед с теми же австрийцами. Василий должен был решить насчёт ресторана, и Антон надеялся, что ресторан в этот раз будет нормальный. Впрочем, выбирать ресторан Вася умел: ни разу нельзя было сказать, что было не вкусно. Но это мог быть какой угодно ресторан – тайской, йеменской, башкирской кухни. И Антон не был уверен, что австрийцы оценят какую-нибудь экзотику. Впрочем, ладно.
Вечером нужно будет обязательно обмыть сделку, чтобы у австрийцев осталось хорошее впечатление, и не было осадка, что их «продавили». Бизнес должен быть приятным для всех сторон. Нужно будет обсудить с Васей, что тот придумал на вечер. Он ещё не решил, будет ли принимать участие в мероприятии жена.
Размышляя под чарующего Бонамассу, Антон улыбался весеннему солнышку. Хлопоты, в любом случае, были приятные, и даже трудные переговоры не вызывали беспокойства.
И в этот момент зазвонил телефон.
— Приветствую, Антон Валерьевич!
— И тебя с добрым утром, Василий Максимович.
— Слушай, на меня тут одни ребята интересные вышли. Надо бы встретиться с ними.
— Какие ребята, Вася? У нас же переговоры с австрийцами!
— Тебе ещё не сообщили? Австрийцы всё подписали, привезли уже готовые документы. Плюс предлагают форвардную сделку на семь миллионов во втором полугодии. Так что встреча – формальность.
— А как же деловой обед и сделку обмыть?
— Вот за обедом и обмоем. На после обеда я им нашёл гида, который их покатает, а в 19:00 у них самолёт.
— Молодец, ничего не скажешь. Ладно, подробности при встрече.
Игорь тихонько подкатил «Ауди» к крыльцу офисного центра, четыре этажа которого занимал «Несс» — выросшая из стартапа компания по производству 3D-принтеров. Почти каждый четвёртый 3D-принтер в стране красовался c профилем кентавра на боку, и компания достаточно успешно конкурировала с китайцами. Планы были очень радужные, а контракт с австрийцами открыл компании дорогу в Европу.
У кабинета его уже ждал Василий. Они поздоровались и прошли в кабинет.
— Антон Валерьевич, вы должны познакомиться с нашим добрым ангелом. Это Анастасия, стажируется у нас.
В комнату впорхнуло действительно ангелоподобное и совершенно пасторальное существо. Антон был очарован. Но неожиданно крепкое рукопожатие показало, что она может быть далеко не только ангелом.
— Анастасия подготовила все документы по сделке с австрийцами. Да, я знаю, что ты поручал это Любе – но у неё там возникли какие-то срочные дела, и она доверила подготовку документов Насте.
— Анастасия, сколько ещё продлится ваша стажировка?
— Полтора месяца…
— Ясно. – Он наклонился к интеркому – Оленька, зайди ко мне.
Антон жестами предложил присесть за стол и приземлился в своё кресло. Через минуту зашла секретарша.
— Оля, подготовь документы. Любе – выговор за несанкционированный допуск к документам и на полтора месяца отпуск за свой счёт. Позвони ей, пусть напишет заявление и спокойно решает свои проблемы. Анастасию – приказом на её место с приставкой и.о., разумеется. И сделай нам чай, пожалуйста.
Секретарша упорхнула.
— Как проходит стажировка? Всем довольны? Если что – обращайтесь. Мы умеем быть благодарны. Надеюсь, вы не против повышения? Ну и, как закончите учиться – милости просим. Можете считать, работа у вас есть, и неплохая работа.
— Это всё… так неожиданно… Но мне нравится!
Антон с Василием рассмеялись.
— Ну, раз нравится – предлагаю сегодня вечером обмыть это дело и отметить сделку, ради которой мы все так постарались.
2.
Обед с австрийцами прошёл в тёплой и дружественной атмосфере. Курт и Фриц оказались замечательными ребятами. Они были очень довольны сделкой и вообще поездкой – у Антона даже закралось подозрение, что их где-то кинули. Но нет, все документы проверены несколько раз.
Пообщались душевно, решили вместе провести пару недель в августе, встретиться семьями. Заодно и будущую яхту обмыть.
Солнце поливало город от души. Ни о какой работе думать не хотелось – да и как думать о работе, когда такую глыбу свернули только что? Из размышлений Антона вывел Василий.
— Ну так что насчёт с ребятами встретиться?
— Ладно. Пусть подъезжают твои ребята.
— Не, они в контору не пойдут. Надо на нейтральной территории встречаться.
— Нейтральной? Конспираторы, блин. Давай тогда в кофейню какую-нибудь.
— А, может, в парк? Чё в духоте маяться?
— Ну, в парк, так в парк.
По дороге в Останкино, где они договорились встретиться, Антон пытался узнать у Василия хоть что-то о «ребятах». Но Вася отмалчивался и говорил, что они сами всё ему расскажут. Удалось узнать только, что они называют себя «Движением 4/20». Название ни о чём не говорило. Постой-ка… Четыре-двадцать, 04:20… Двадцатое апреля? Фашисты, что ли?
У парка их ждало трое: совсем молодой пацан, лет двадцати, парень постарше, по виду — за тридцатник, и девушка возраста «из пятнадцати в тридцать». Одеты были недорого, но аккуратно. Они поздоровались.
— Ну, что стоять-то? Пошли в парк.
Все пятеро направились по дорожке вглубь парка. Видно было, что ребята не знают, с чего начать разговор, и Антон решил взять инициативу на себя.
— А что название у вас странное такое? 4-20? Фашисты, что ли?
Ребята явно не ожидали такого вопроса.
— Почему фашисты?
— Ну так 4.20 – двадцатое апреля? День рождения Гитлера?
— М-да. А мы как-то и не подумали, что может быть такая ассоциация. Неудачно вышло.
— Ну ладно, по поводу своего названия потом подумаете. А в чём тогда суть, если это не про Гитлера?
— Это означает четырёхчасовой рабочий день и двадцатичасовую рабочую неделю.
— А в чём прикол?
— Прикол в отсутствии безработицы и учёте всех потребностей человека. Технологический прогресс достиг того уровня, что четырёхчасовой рабочий день вполне достаточен. И за эту работу не платится никакая заработная плата.
— Как это?
— Социальный минимум. Допустим, для молодого специалиста, только что пришедшего на предприятие – предоставляется общежитие, трёхразовое полноценное питание в столовой, медицинская помощь и образование – бесплатно. Кто-то будет работать «за еду», а остальное время – отдыхать. Кто-то будет заниматься творчеством. Ну, а если тебе мало социального минимума – можешь подписать контракт и работать ещё по четыре часа в день, уже за деньги.
— И что, это где-нибудь работает?
— Нет…. Пока…. Но мы уверены, что так обязательно будет!
— Боюсь только, что без меня. На нашем предприятии такая бизнес-модель не сработает.
— Так мы и не про предприятие… — Ребята переглянулись.
— ???
— Мы про всю экономику, всей страны. И даже – всей планеты.
Антон несколько секунд изумлённо смотрел на молодых людей, а затем – залился хохотом. Такого смеха у напарника Василий не видел с того момента, когда они отмечали днюху Антона в ресторане в Филях. Но там была уж очень прушная трава. Сейчас же Антон хохотал совершенно на трезвую голову. Молодые люди недоуменно и даже с обидой в глазах переглядывались между собой. Отсмеявшись, Антон достал платок и промокнул глаза.
— Не обращайте внимания. Но это правда ведь смешно! Вы, я так понял, мировую революцию планируете?
— Ну… не то чтобы «планируем». Готовимся просто. Официальные говоруны всё время заявляют, что у нас, у левой оппозиции, нет программы. А она есть! Конкретный позитивный лозунг, при этом – абсолютно выполнимый. При условии, разумеется, отказа от капиталистической модели развития.
— Ну, хорошо. А мне-то это зачем? У меня всё нормально. Ваш этот лозунг уничтожит мою компанию.
— Вашу компанию уничтожит не лозунг, а перманентный и возрастающий кризис капитализма. Рано или поздно вы или проиграете конкуренцию китайцам, или схлопнется европейский рынок, на который вы сейчас выходите. – Это ответила девушка, которая до этого момента всё время молчала. — Или уже вышли? В таком случае – мои поздравления, Антон Валерьевич!
Антон бросил быстрый взгляд на Василия, но тот никак не отреагировал. Однако же…. Откуда у неё информация?
— А вы мне хотите пообещать светлое будущее?
— Достойное будущее, Антон Валерьевич. Вы – состоявшийся человек. У вас есть всё, что можно только пожелать. Осталось, разве что, яхту купить. — У Антона перехватило дыхание. Но молодой человек продолжил, как ни в чём не бывало. – Дальше-то что? Остров в Карибском бассейне? Предел мечтаний? Убежище, чтобы скрыться от обломков рушащегося мира? А мы говорим о будущем: творческом, созидающем, развивающемся. Вы можете создать ещё немало полезных устройств, да и ваш управленческий талант невозможно подвергнуть сомнению. Общество дало вам всё – пора вернуть обществу долги.
— Про долги мне не надо. Вы мне ещё про социальную ответственность бизнеса расскажите. У меня долгов нет. И я считаю, что мой вклад в общество и так вполне достаточен, более чем.
— Но он может быть ещё больше!
— Ладно. Это лирика. Думаю, имеет смысл встретиться ещё. Я подумаю над услышанным, сделаю какие-то выводы, сформулирую вопросы – и предоставлю вам возможность ответить на них.
[1] Прошу прощения у моих читателей, отличающихся щепетильностью, но в данном случае применение нецензурной лексики я полагаю не только оправданным, но и единственно возможным. Как я ни пытался, никакого синонима придумать не удалось.
Продолжение следует
Валерий Дмитрук. Налево пойдёшь — коня потеряешь (роман): 6 комментариев