Случилось так, что в год тяжёлый, хотя иных я вспомнить не могу, в штабу армейском раздался́ звонок пронзительный и громкий. К большой удаче генерал был всё же на посту, а не сидел за трапезным столом, усердно набивая брюхо под песни девок озорных. Снимает трубку и внимает родному батюшке-царю.
Читать далее «Повесть о том, как генерал армию разворовал»Рубрика: литпроцесс
Лауреаты 13-го конкурса на премию им. Демьяна Бедного
Итоги 13-го творческого конкурса ежегодной премии им. Демьяна Бедного мы подводим позже, чем обычно. В лучшие времена и оглашался список, и награждались лауреаты к 23 февраля: вручение задумывалось как публичная, по возможности митинговая или концертная составляющая проходивших в День Красной Армии в Москве акций. Нынче, понятно, не до такого размаха. Виртуализация коснулась и нас. Оглашение проходит – буквами, в затворнической тишине.
Читать далее «Лауреаты 13-го конкурса на премию им. Демьяна Бедного»
Ринат Мусин. Выборы (повесть)
1.
Дождливым майским днём в город N медленно въехал микроавтобус. Он плутал по улицам, неторопливо шлёпал шинами по лужам. Потом микроавтобус подъехал к одной, совершенно ничем не выделяющейся пятиэтажке, затерявшейся среди десятков таких же, на краю города, и встал у первого подъезда.
Валентина Янева. Будь счастливой, Нанкилау!
Фантастика публикуется у нас редко. Но, как говорится, редко да метко. Преимущественно стараемся публиковать футурески авторов, не отступающих от реалистических методов. Пример — роман лауреата премии им. Демьяна Бедного Валерия Дмитрука «Налево пойдёшь — коня потеряешь«. Фантастика, в которой пустой, пусть и красивый вымысел, нам не нужна. А вот фантастика в духе «Красной звезды» Александра Богданова — как раз то, что нужно сейчас, в период затруднённости прямых высказываний и «заторможенности» оценок того внутриотечественного для советских, разрушительного и братоубийственного действа, которому год скоро. Предлагаем вашему вниманию фантастическую повесть уже известного вам пера…
Валентина Янева. Хеда, или сила слабых
Две старшие сестры Хеды вышли замуж, не успев закончить школу. Из весёлых гибких девочек с радостными глазами они сразу превратились в молчаливых, угловатых женщин с потухшим взглядом и застывшим лицом. Хеде казалось, что их придавил невидимый груз и опутали невидимые цепи, поэтому их головы всегда опущены, а движения такие скованные. А потом ей стало казаться, что они неживые. Что из них выпили жизнь, и остались пустые тела, которые ходят, говорят и работают только потому, что им не разрешают перестать.
Валентина Янева. Дворец
Депутатство – хорошая вещь. (Конечно, если ты умный человек и не хлопаешь ушами, а практично используешь свое положение). Да, очень хорошая вещь! Но только, увы – не вечная. Все кончается, придет конец и депутатству. А потому – надо не терять времени даром и позаботиться о будущем.
Так думал Артур Витальевич Черешня, депутат Областной думы.
Ярослав Солонин. Джек-пот
Меня зовут Слава Осокин, и я подросток. После пожара я жил у бабушки, и совсем забил на школу. Жил на готовых харчах, бабуля пропадала целыми днями на работе, подсчитывала количество туберкулёзников по областям. Бодрая бабушка. И пенсию, и зарплату получала. Благодаря этому нехило баловала. Я же после того, как сгорел наш дом, обрёл некую свободу. Вместе со старым барахлом сгорела необходимость делать ставки на какое-то будущее. После девятого класса я намылился в ПТУ, какое там будущее…
Дневник самарского идеалиста (ч.10)
Свой административный (воровской) срок я в принципе провёл нормально и спокойно по сравнению с условиями «свободной» жизни на Московском вокзале. Как это ни парадоксально прозвучит, но там, в условиях свободы, мне думалось о настоящем, прошлом и будущем революции и себя в ней куда меньше, чем здесь. Там отвлекала борьба за существование, в которую окунул меня город трёх революций и одной контрреволюции.
Дневник самарского идеалиста (ч.9)
Моё пребывание на Московском вокзале продолжалось уже вторую неделю. Нечего было есть, негде было жить, мыться приходилось в туалете ночью, когда никто не мог зайти в не запираемые помещения. В лучшем случае, если настрелял нужное количество денег, ехал по совету местных бомжей — в Ленинградскую область, в общественную баню, отпаривался там. С местным вокзальным контингентом я почти не знакомился, ибо совсем другое волновало и увязать в быту бомжей я, — как бы ни была тяжка и незаслуженна эта ссылка из недалёкого отсюда района Насти, — не планировал.
Дневник самарского идеалиста (ч.8)
Навалившиеся тяжёлой, прощально-зимней льдиной проблемы с работой в почти незнакомом, неродном городе для меня стали испытанием, к которому ни я, ни Настя оказались не готовы. Товарищество затрещало по швам. Настя и родители её, все работающие, работящие, дома бывающие только по вечерам и выходным, конечно, терпели меня – но ощущалась растущая неприязнь. Не исключено, что я родителям её казался далёким от идеала мужчины, с которым должна дружить их дочь-ленинградка.