На днях в Ассоциации союзов писателей и издателей прошла встреча с французским писателем, переводчиком и другом Эдуарда Лимонова Тьерри Мариньяком. На русском языке есть всего один его роман «Морфин Моноджет и блудные сыновья», хотя скандально известным у себя на Родине он стал за другой, за свой дебютный роман «Фашист», написанный от лица ультраправого активиста.
В эпоху, по его выражению, зарождающейся политкорректности (1988 год) с романом этим он намучился, возможно, даже посерьëзнее Лимонова с «Эдичкой»: Тьерри исключили из издательства и потребовали оправданий перед общественностью, чего, впрочем, так и не произошло: «В нашем поколении не было принято оправдываться».
Что касается его переводческих заслуг (а это, видимо, всë-таки главная страсть Мариньяка, он перевëл более 80 книг, серьëзное количество): Тьерри дал жизнь на французском всякому неформалью: поэту-маргиналу, «русскому Франсуа Вийону» Сергею Чудакову, белорусскому панку Владимиру Козлову, которого мы знаем, помимо прочего, как автора книги и фильма о сибирском андеграунде (а Тьерри обратил внимание на его книгу «Гопники» из-за обложки: «На ней был изображëн настолько ужасный скинхед, что я просто не мог еë не купить»), да и Сергея нашего Есенина он переводил, чем не неформала.
Не знаю, как для Франции, но для России Мариньяк исповедует довольно осуждаемый переводческий метод: он считает, что главное в переводе – передать нерв текста, и совсем не обязательно, а иногда даже вредно, переводить его дословно. За эту позицию, например, литературная тусовка до сих пор чморит нашего любимого Виктора Топорова, несмотря на то, что он, по причине своей смерти, уже не производит никаких текстов.
В общем, складывается портрет радикала по всем фронтам. А он ещë и боксом серьëзно увлекается. Вообще страшный человек.
Но Мариньяк, похоже, из тех писателей, которые за политикой наблюдают, про политику пишут, с политиками дружат, но сами – обходят еë стороной. И не потому даже, что боятся, а просто считают всë это грязным делом.
В интервью журналу «Дискурс» Мариньяк сказал: «Для меня самое важное — не мешать искусство и политику. Я не хочу иметь ни малейшего отношения к происходящему вокруг цирку. Искусство — это мир символики, изящества, красоты. В 1930-е годы советский поэт Евгений Кропивницкий написал — «Искусство для искусства». Я его полностью поддерживаю».
Правильный ли это подход? Вот не думаю. Мне ближе строчки Александра Бренера, — в том смысле, что деятелям культуры «следует работать для бедных людей и для недовольных студентов // требуется работать для иммигрантов, бомжей и рабочего класса».
Но вы, конечно, решайте сами.
А так, вообще-то, встреча хорошо прошла, не испортила еë даже вступительная речь [видного муд*ка] депутата госдумы и писателя Сергея Шаргунова.
ШБ, газета «Воля»
От редакции: Экое анархически-безбожное неуважение к авторитетам! Ведь сама эта Ассоциация недавно презентовалась «ВМ», за что «лучшего депутата Госдумы» (по определению члена ЦК ОКП Дарьи Митиной) вновь погладила «рука Кремля» (наконец-то писатели прикормлены!). А как же «во своём да во домУ» не выступить со вступительным словом? Кто кровлю-то даёт, кто «девушку танцует»?
Бедный журнал «Воля» — впадёт в немилость зятя советника Путина по культуре Владимира Толстого, не пустят её, «Волюшку», в Госдуру да в Ассоциацию, не о чем и не о ком писать станет-с. «Свободная Пресса» печатать анархистов перестанет. Пора научиться чтить авторитеты Путинского Режима, товарищи нигилисты!
Возвращаясь же к главному вопросу, о политике и искусстве… Лимонова активно канонизируют, и процесс это неизбежный. Неудивительно, что и профессиональные путриоты, то есть путинисты (а «ВМ» как раз из них), пытаются этот процесс оседлать, чтобы поредевшая антипутинская оппозиция лишилась и тут знамени. Тем более что в годы младые и они вроде как равнялись на Лимонова (да кто из нас не равнялся?), ну а потом политические дорожки разошлись — кто-то в гроб под нацбольским флагом, кто-то во фракцию КПРФ, ссыпать землицу с ладони на то знамя… Более года прошло со дня смерти Эдуарда Вениаминовича, поставлен памятник на Троекуровском, издаются книги (хоть издательствами и далёкими от Кремля — но бизнес есть бизнес…), сами нацболы (увы, в двух фракциях былой партии, но хоть так) пытаются зарегистрировать партию с его именем в названии. В общем, культурный и политический контекст оформляется с учётом Лимонова и лимоновщины, которую конечно же правящий класс хотел бы вкушать исключительно в виде искусства.
Зачем им, Володину, Владимиру и Петру Толстым, ну и всей кремлёвско-думской родне Шаргунова по путинской линии — эти нервные будни? Зачем им прямое действие, пикеты перед Госдурой — а вот хоть и такие, недавние?!
А тут сам переводчик Лимонова (почти Лимонов, значит) — подтверждает «линию партии» (КПРФ — фракция ЕдРа, те же путинисты, те же миллионеры), что политика дело неинтересное, оставим политику правящему классу, а сами будем искусством заниматься, не покушаясь на власть как властители дум (не думаки)…
Это ведь только условные фракции на входе-то — КПРФ, ЕдРо… За условными дверьми Госдуры — все они дружат, вместе питаются, лоббируют. Все они там занимаются исполнением поручений президента Путина, о чём секретари ЦК КПРФ не устают повторять на брифингах и пресс-конференциях. Вот и Лимонов — тот, который этих же нацболов духовно готовил и выпускал на Тверскую перед мэрией с растяжкой «Долой самодержавие и престолонаследие!», — гораздо удобнее элите на книжной полке или в виде памятника на кладбище, но никак не живым (хотя бы в умах) писателем-бунтарём.
Увы, и сам Лимонов в 2014-15-м склонялся через абстрактное (внеклассовое) государственничество к Путину — ранее выпустив книжку «Лимонов против Путина», — что поделаешь, смена исторического контекста… Этот факт из его биографии тоже не вычеркнешь. А едва начав склоняться, он — в принципе никогда и ничего не делавший в угоду власти, — спровоцировал Прилепина и Шаргунова просто пойти на службу путинизму, брать кремлёвские бюджеты на «крымнашизм», «курировать» Донбасс, как это тогда понимали Володин и Сурков… Донбасс стал для многих ловушкой — желавшие биться с путинским режимом и им озаглавленным правящим классом, отправились гибнуть в братоубийственной войне, в угоду этому классу, в итоге. Вот оно где сказалось, пренебрежительное отношение к классовому анализу, к «устаревшему» марксизму. Как высочайшую героику, как пик патриотизма (с вовремя там оказавшимися вышеупомянутыми писателями-путриотами) подавали вчерашние оппозиционные СМИ (их же «Свободная Пресса»).
Потом-то Лимонов сотоварищи отыграли назад. Но оторванных ног и рук, а у кого-то политических репутаций — не вернёшь. Не забуду шествие от «Краснопресненской» 7 ноября 2015 года, где последний раз виделись мы с Лимоновым (я со Славкой Кяльгиным как раз выступал за ним, с песнями) — на костылях были некоторые нацболы, прямо оттуда. Жёны с грудничками — в том же строю. Суровая правда оппозиционной жизни. Чего навоевали, какой опыт и, главное, для чего — приобрели?! Вот чего стоил тот крен Лимонова в сторону Путина…
Сам он, Лимонов, конечно, не хотел оставаться только писателем, о чём говорил в день самовыдвижения себя в президенты в 2009-м. Надоела ему литература как род деятельности и идентичности. Увы, и то что его теперь, посмертно загоняют в этот футляр прижизненно с ним дружившие и на него ориентировавшиеся — показывает, насколько они по политической, а не стилистической сути были его сторонниками. А главным всё-таки я считаю в нём пусть и глуповатую, взбалмошную, от революционной теории далёкую, но искреннюю и подлинную революционность (бунтарство), готовность умереть в стычке с постсоветскими узурпаторами власти и социалистической собственности. Это важно в наши подлые дни.
Переизданием его первых эксгибиционистских, очень западных по духу книг, полагаю, признание со стороны книжных бизнесменов его наследия и ограничится. «Мою политическую биографию», «Другую Россию», «В плену у мертвецов» они не спешат печатать, как и «Лимонов против Путина», конечно же. Предложите, прекраснодушные наши «несистемные» оппозиционерши и плясуньи с Джигурдой, звезде политического истеблишмента Шаргунову и его другу Павлу Подкосову («Альпина Нон-фикшн») переиздать эти книги — увидите, что я прав. Не вписываются в рыночек они — и в планы сожительства книжного бизнеса с путинизмом. Надо быть Ильёй Кормильцевым чтобы печатать такое.
Кстати, Шаргунов мог бы вообще это сделать в личном порядке — годовой доход «оппозиционера»-зюгановца в 12 миллионов рублей позволяет. Но ни в коем случае не сделает таких опрометчивых шагов прежний (2012) неистовый борец с путинизмом — дорого место у путинского трона-то! Второго шанса не будет…
Дмитрий Чёрный, писатель, большевик