Известно, Ленин считал, что победа Японии в войне с РИ есть результат положительный, поскольку поражение потерпела самая реакционная сторона этого военного конфликта. Таким же образом Ленин полагает и поражение РИ в 1-й Мировой «лучшим из худшего». Опять же, по причине сугубой реакционности РИ. Есть ли в этих оценках противоречие с позицией Ленина и его группы на конференции в Циммервальде с императивом «превращения империалистской войны в войну гражданскую»?
Безусловно, нет. Требовать поражения империализма в порождённой им мировой бойне — значит требовать достижения империализмом его же собственной максимы, последнего вывода из его логики его же развития, выводящего человечество к новому социальному устройству.
Причём это требование было бы нелепым в период Русско-Японской войны: она не была мировой и существованию мирового империализма ничто не угрожало. Но был центр мировой реакции, самая реакционная сторона среди империалистских хищников — РИ, одним из идейных и практических продолжений, порождений которой была нацистская Германия (о чём говорил, кстати, 6 ноября 1941-го на станции метро «Маяковская» небезызвестный последователь Ленина: «нэмэцкий фашизм это продолжение худших черносотенных и помещичьих традиций», — прим. Д.Ч.).
Поэтому императив поражения оплота мирового зла и мировой реакции был безусловен и безотносителен, как и требование поражения участников и застрельщиков 1-й Мировой войны. Что важно в позиции В.И. Ленина?
Различение в империализме реакционной и относительно прогрессивной стороны. Ведь именно последняя и готовит почву и условия для развития нового социального строя, социализма, против стороны сугубо реакционной, которая, как мы знаем, порождала и порождает различные фашистские режимы и движения.
Сантери Матяш
От редакции: Оценивая расстановку классовых сил в начале Первой мировой, Ленин, как известно из первого антивоенного коммюнике, Манифеста РСДРП, был уверен в том, что пролетариат из этой войны выйдет осознающим свои собственные интересы, готовым разрушить национальные государства. И в этом пролетариату, писал Ленин, была обязана помочь своей организованной, международной сплочённостью социал-демократия.
Увы, со вторым он ошибся, причём уже в Манифесте он обрушился на предателей, подписывавших в парламентах военные займы, то есть подбрасывавших горючее в топку Империалистической. Оправдания этому звучали как раз на затронутом выше уровне: российский империализм более реакционный, поэтому нужно поддержать германский, чтобы гадюка победила жабу. Первое верно, второе неверно.
Вот что в манифесте пишет Ленин:
А на деле именно эта буржуазия, лакействуя перед прусскими юнкерами с Вильгельмом II во главе их, всегда была вернейшим союзником царизма и врагом революционного движения рабочих и крестьян в России. На деле эта буржуазия вместе с юнкерами направит все свои усилия, при всяком исходе войны, на поддержку царской монархии против революции в России.
Ленин как всегда прогностически безупречен. Отметим, что в 1917-м и 1918-м именно так Германия и продолжала действовать, хотя русская монархия пала аж в феврале от собственной обветшалости. И отпор ей давала уже Красная армия. И не даром так красиво, так эмоционально искренне надеялся на приход немцев и немецкой монархии на место русской Иванушка-дурачок Бунин в «Окаянных днях». Переживая «как истинный интеллигент» (реакционный) вместе с отторгнутыми от власти классами своё новое незавидное положение, он конечно был реакционно-буржуазен как никто в тот момент из писателей горьковского круга…
Самое печальное, что спустя ровно век, даже более того — мы расхлёбываем точно такую же повесточку, только таких, как Бунин, теперь в том же Союзе писателей России — большинство. И не в том смысле, что они «за немцев», а в том — что они против любой революционной силы, за царя и за «родной» сырьевой империализм, завладевающий угольком и территориями соседей. И готовы на патриотическом блюде пропугандой подносить ему всё новые жизни для утилизации в бессмысленной войне. Бессмысленной для пролетариата, конечно же. Потому что он из неё не планирует выйти революционным классом (и поддержки нынешней «социал-демократии» ему в этом обретении исторической субъектности — минимум миниморум).
Всё те же поганенькие «ценности» при этом ставятся капиталистическим императивом над неустойчивым бытием пролетариата («защита отечества» — это ведь война на территории соседнего государства?), — правда, заманивать на братоубийственную во всех смыслах войну теперь приходится очень длинным рублём. Но буржуазии ли привыкать к этому? Кстати, даже «лакейство перед Вильгельмом-2» — воспроизводится нашей периферийной империей — только объект рабского, провинциального обожания теперь Трамп…
И только революционная интеллигенция понимает, что происходит. Понимает, но мало кому объясняет (партийного веса её голос не имеет — а только таков «мандат» её в нынешнем мире, нисколько не изменившемся за век из-за социального регресса), что гражданская — не «трагедия», как неустанно бубнят попы, а единственно возможный выход из затяжного кровопролития в рамках постсоветских национальных государств. Только такая гражданская, которая свергнет правящий класс, затеявший империалистическую войну, конечно.
Д.Ч.