Никто тогда и не собирался ни с кем знакомиться. Много же девушек с прекрасными, позитивными лицами сидят в самарских кафе. Да их там море! Я, никогда ни в чём себе не отказывающий, да и, по-честному, ничего там особо не хотевший, а уж тем более сексуальной связи… Весенняя Самара — это такой город, где знакомиться с девушками самое то, но… Со временем наступает она – лень. Впрочем, это вы и без меня знаете.
Ко времени антимеркушкинских протестов, где я принимал активное участие в 2017 году, не могло быть никаких выборов, увы. И за соседним столом, в одном из кафе в центре Самары, где я сидел и спокойно употреблял бургеры и пиво «Со дна» с одним из руководителей Октябрьской организации всем известной партии, с озабоченными физиономиями сидела масса журналистов и политтехнологов. Дима Савчук, Катя Маяковская с «Засекин.Ру», Катя Колесникова, работавшая тогда в «КП», и даже, прости господи, Гор Мелконян с «Эха Москвы в Самаре» — все они, кроме меня и Сергея, сидели за планшетами и телефонами, пили, и сосредоточенно изучали какие-то опросы, которые проводились на митинге…
А та блондинка за соседним столом была красива настолько, что на неё даже не обращали внимания. Нет, ну, внимание, разумеется, обращали, потому что красива очень, но… Бывают же вот такие ослепительно красивые девушки, от которых невозможно оторвать взгляда – завораживают! Смотришь и думаешь: о, я ей бы номерок оставил… Но эта была другая. Из того разряда, когда видно, что знает она о себе (и о тебе, кстати) всё преотлично, когда смотришь, и чисто мужская мысль возникает — нет, ну не будет у тебя с ней ничего, хоть лопни. Вот и нечего пялиться: чего комплексы-то культивировать?
От остальных скучающих посетительниц она резко отличалась тем, что в её взгляде был ум. Она вообще вся целиком звенела этим умом, вибрировала. Но, надо отдать ей должное, тщательно это скрывала: ну, верный акцент на сарафанчик, там… Фигура такая, что можно охренеть. Ноги просто нереальной красоты и ухоженности. Волосы яркие, улыбка белоснежная. Кожа будто прозрачная аж, и вся сияет изнутри откуда-то, как ясли в вифлеемском хлеву. И поверх всего этого — какой-то неправдоподобной синевы и глубины огромные глазища.
Короче, какой там, к чёрту, ум? Зачем он здесь?..
— Серёгааа, — незаметно шепнул я. — Ты посмотри, какая.
— Да!.. — чувственно улыбнулся Серёга.
Тут девушка повернулась, и взглянула мне в глаза. Нет, не так — заглянула. Именно заглянула, прямо в меня, по самую диафрагму. Визуальный наш контакт был такой мощи, что меня автоматом сорвало со стула и повело, повело — туда, за её столик, и затянуло в эти непостижимые глаза.
Мир замер враз. Разговор был славный. Говорили о музыке, литературе, о Петербурге и Москве, об Азии с Европой, и о Марксе с Лениным, и о том, как сделать мир справедливым. Да, да, да, багажа полны были настолько, что… Я был вдохновлён сильно, очень даже сильно.
Единственное, что в Самаре она была впервые за три года, и в какой-то момент попросила уточнить, где здесь можно отдохнуть с компанией?
Но тут был важный визуальный момент, она выгнула спину, потянулась, и промурлыкала: «В бассейн хочу… ЦСК ВВС работает?»
Я был обескуражен до чрезвычайности: ответа на этот вопрос я, естественно, не знал. Но не до бассейна как-то было! И дальше случается совсем другое, что она не предполагала. Через полчаса я ей говорю (мы ещё не познакомились даже): «Девушка, к сожалению ЦСК ВВС закрыт. Может, поедем, послушаем молодых поэтов?»
И позже ехали с ней вместе. Я заехал домой, принарядился. И доехали до места проведения чтений, ещё стояли минут десять, курили и за жизнь говорили…
По ходу пьесы я вызнал, что зовут её Мария, родом она из Чапаевска, что она приехала из Питера с каким-то чёртом из универской группы (а кто ещё, как не чёрт нерадивый, мог бросить без присмотра такое сияющее сокровище посреди Самары?) и уезжает она послезавтра назад. С этим чёртом.
Но я уже не мог её отпустить. Во мне проснулся Цицерон, и меня понесло. Я её позвал дальше тусить, мы гуляли по центру, пили латте и говорили о философии. Оказалось, что она по взглядам левая, согласна с тем, что я ей говорил ещё при встрече. Она за справедливость во всём.
Позже я её проводил на последнюю электричку в Чапаевск, мы обнялись и поцеловались.
— А с-синие глаза! А в-волосы соломой! — голосил я, проводив её, закидывая в себя очередной стакан виски с колой.
Она чуть улыбалась, прощаясь ненадолго… Она была ангельски хороша. Вокруг бесновались какие-то черти, со всей дури пахли розы, откручивал голову аромат старой бочки из графина с водярой… Чёрт, как же я люблю, когда женщина знает, насколько она великолепна!
Она ждала. От неё пахло так, что меня просто на молекулы раскладывало. Когда я к ней прикасался, меня трясло, как случайно открывшего онанизм пятиклассника.
И мы с ней общались, я её пытался приобщить к Левой движухе в Питере, она приходила в штаб одной партии к моим старым знакомым, к Семёну Борисовичу и Кириллу.
Не стану описывать в деталях эти полгода. Потому что это получится целая повесть — о большой и яркой любви.
Она летом ещё раз приезжала в Самару, а тут и я собрался в Москву и Питер. Поезд её уходил на час позже моего. Она какое-то время сидела в KFC, потом проводила меня на поезд, и смотрела в небо, как будто в пустоту — какую-то свою, знакомую и синюю…
Когда подали поезд, мы молча обнялись, сказали: «До встречи!»
В кармане зажужжал мобильник. Я глянул — очередная рекламная смс от мобильного оператора. Стерев глупое сообщение, я снова оглянулся на платформу. Марии уже не было. Я непроизвольно скрипнул зубами. Очень хотелось плакать. Жаль, что по таким поводам не умею. Было бы легче жить. Да и дольше.
Конечно, мы больше никогда не виделись. И не увидимся. Я даже фамилии её не знаю, даже мои питерские товарищи по левому движу не знали фамилии.
А тот, питерский её черт… Ну, сам виноват. Её надо было любить, любить по-настоящему, а он её зачем-то оставил погулять. Он хотел, наверное, чтобы она была счастлива и была красивая картина. Она была прекрасной, а он был сладким и энергичным, как ягермайстер…
Если совсем уж серьезно, то такие девушки исчезающе редки, поэтому их надо беречь, холить и лелеять. Ну, и почаще делать приятное и романтичное, конечно же. Тогда и наступит счастье. Я люблю такое дело, но не судьба, видимо. Она хорошая, но далеко, и могла бы потом быстро надоесть, в случае каких-либо расхождений. Поэтому такую женщину может позволить себе далеко не каждый.
Я вот, как видите, тогда не смог.
Григорий Оганезов. Мария (рассказ): 1 комментарий