литература, фотографика и жизнь
Читать далее «Сергей Морозов. Холодная тридцатка худшего чтива двадцатого года»
Несколько лет назад после череды коррупционных скандалов, сотрясавших Минкульт, к министерству приставили смотрящих из соответствующих органов безопасности, без которых стало невозможно ни одно кадровое назначение. Я это знаю, потому что один очень приличный человек и хороший директор не прошёл согласование в один федеральный театр. А вот Бояков, за которым тянется многолетний шлейф скандальных и распильных проектов, такое согласование прошёл. И теперь плодами его двухлетней работы будет заниматься Счётная палата и прокуратура…
Читать далее «Алина Полякова. Бояков, история идеологии протеста»
Вы, наверное, помните, дорогие москвичи, — сколько в этом проклятом году украла власть у нас парков (зелёных насаждений) и общественных зданий. Если попробовать представить это украденное, без этажности, просто в виде единого плоского пространства — получится площадь, размером больше Красной, а то и всего Кремля вместе с ней и Манежной.
Гузель Яхина грозит скоро обрадовать нас третьим опусом. «Кто говорит — плагиат, я говорю — традиция». Новый роман, насколько можно судить по аннотации, напоминает махом две известных работы — отечественную (А. Неверов «Ташкент — город хлебный») и американскую (Кристина Бейкер Клайн «Поезд сирот»). Излет 1920-х. Советские детишки едут на поезде не то освежиться, не то откормиться в солнечный Самарканд. Обещают дуэт pro-вожатых (кажется, в духе «Пищеблока» А. Иванова), страдающих крестьян различных губерний, басмачей, чекистов и, конечно же, родной нарождающийся ГУЛАГ.
Было пять часов утра. Утренние декабрьские заморозки, когда температура воздуха опускается чуть ли не до минус десяти градусов, особенно неприятны и чувствительны внутри железной фуры, полной автомобильных шин. Стенки этой железной коробки при такой температуре изнутри покрываются изморосью и стоит только к ним прислониться, как моментально примерзаешь. До конца 18-часовой смены оставалось четыре часа…
В силу жизненных обстоятельств (ещё в таких случаях говорят — волею благосклонной судьбы) — давно, а вообще-то с самого рождения, с детства в Абрамцеве, знаком с семьёй Купреяновых. Яков Николаевич Купреянов, советский скульптор — друг семьи, друг мамы, сын его Павел — мой товарищ и ровесник практически, дочка Татьяна помладше. Так и шли мы всё время рядом, и не только по тропинкам абрамцевского леса…
Читать далее «Бездомная коллекция плакатов Николая Купреянова»
Поскольку 19 декабря совершенно стихийно стало для Московской рок-коммуны днём подведения годовых итогов, я решил сегодня, в день рождения нашего фронтмена Алекса — дать этот развёрнутый анонс. Не только рассказать о планирующемся, но и заглянуть в год прошедший, тяжёлый — который пока, и под занавес нисколько не стал ни для кого морально и материально легче, хотя в пандемии и ожидается «плато»…
Читать далее «Девятнадцатого декабря в Москве и Коврове выступят рок-коммунары»
В стане православных деятелей культуры случился скандал и раскол. Спровоцирован он постановкой наполучавшего буржуазных литпремий и до сих пор продающегося по книжным (не раскупают православную прозу даже на таком «допинге») «Лавра» Водолазкина. Постановку осуществляет тандем Бояков/Прилепин во МХАТе имени Горького, со здания которого пока ещё не сняли ордена Октябрьской революции и Ленина, но после постановки, наверное, уже точно снимут. «Либо крестик, либо трусы»…
Читать далее «Монастырь-театр Боякова-Прилепина и ослушница Капитолина»
Двумя новостями порадовали вчера федеральные СМИ. Фразой Путина «нехватка денег на продукты у населения — недопустима» и гарантиями неприкосновенности, которые думаки этому же самому Путину обустроили, помолясь. Есть у меня рефлекс на неграмотные высказывания — рефлекс редактора. Вот когда не в тексте, а со слуха вышепроцитированную фразу воспринял — первой реакцией было как-то переставить слова, перевести на русский… Словно это грубый, технический перевод с английского. Ну, например: «Недопустима нехватка…» Даже так было бы логичнее выстроено, лучше, но всё равно неграмотно. А отчего?
Читать далее «Не пора ли вернуть советские вклады народу, господа?»
В центре столицы, под добреньким, которого так долго ждали мы, зимним солнышком – происходит публичная казнь. Казнят медленно, мучительно, показательно спорткомплекс «Олимпийский» — удаляют уникальный объект из центра города. Из центра, который с таким трудом, сопротивлением, печалью, но всё же и надеждой (что Новое того стоит) расчищали в конце 1970-х, подготавливая столицу и страну к событию века, к Олимпиаде-80. Прокладывали Олимпийский проспект, ломая избушки и особняки прошлого – во имя безвозвратности в это прошлое, во имя новых рекордов, новых высот, новых масштабов. Но прошлое вернулось и ломает теперь будущее.
