Пора и нам поговорить немного о геноциде. Возвысить свой голос во имя гуманизма, спасения человечества и человечности. Странные дела у нас происходят. Никто и никогда не ставил под сомнение факт существования положительных рецензий и откликов. Сомнение выражалось в отношении конкретных лиц, фамилий и названий. Живой пример — то, что пишут сейчас о последней книге Прилепина Колобродов, Рудалев или Демидов (было также аж два отклика в родном для Прилепина издании «Свободная пресса»). Это не критика, а панегирики. А такого, понятное дело, быть не должно. Разве что на похоронах?
Совсем другое дело отрицательный отклик. Здесь идет вечный крестовый поход на ругателей. Отрицательных отзывов и тех, кто их пишет, по мнению некоторых, не должно существовать как таковых, как расы, как этнической группы. Без них, отрицательных, жизнь была бы совсем хороша.
Особенно мне нравится аргумент Рынка — «это все равно не влияет на продажи»…
Конечно, можно указать забывшимся гражданам, что рецензии и отклики пишутся не для того, чтоб регулировать сбыт, а чтобы проинформировать и оценить, как минимум. Рецензии, может, и влияют на рынок, но посыл их написания иной — человеческий и эстетический. А продажи и спрос — это так, побочный эффект, который не всегда случается и зависит от индивидуального случая.
Никто не садится писать с намерением: так, давай-ка я сейчас оттяпаю у этой книжульки пару тысяч читателей, а вот у той — пять тысяч.
Люди делятся впечатлениями. Может быть, они неправы в своем негативе, но это уже другая история, и она опять же не про конкурентную борьбу.
Но ладно, давайте поиграем в игру «отрицательная рецензия — как пример бессмысленного инструмента воздействия на рынок».
Сразу же можно сказать, что он далеко не такой бессмысленный, как говорят. Более того, отрицательная рецензия повернута к потребителю, который вне всякого сомнения не только хочет знать, чем хороша книга, но и что там не задалось. Поэтому любой текст о книге, в котором даже черным-черно от ругани, содержит востребованную публикой информацию.
Слушайте, я же деньги отдаю, я должен знать — стоит это того или нет, и каких неприятностей мне стоит ожидать! Наконец, бюджет у меня не резиновый — я должен выбирать между тем и этим. Ни о чем таком сугубо положительная рецензия не говорит, и никак в выборе в отношении возможных недостатков не помогает.
Она указывает лишь на отдельные положительные качества. Но ведь нет хорошего без плохого? Мы ведь живем в реальном мире. Наконец, то, что является позитивом для одной группы, может оказаться изъяном для другой.
Отрицательная рецензия голосует за плюрализм мнений. Позитивисты настаивают на том, что может быть мнение их и неправильное.
Вернемся к тезису о влиянии на рынок. Представим: вы решили купить пылесос. Понятное дело, что вам нужно для решения по определенной марке ознакомиться с максимально возможным спектром мнений. Может быть и бывают идеальные продукты, которые подходят всем. Но в том-то и дело, что «может быть». Грамотный потребитель знакомится с оценками и делает выводы на основании прочитанных отзывов.
Можем ли мы знать точное число людей, принявших окончательное решение исходя из отрицательных, да и позитивных отзывов? С помощью научных методов установить это реально, но дело будет хлопотным и дорогостоящим. Но и без эмпирии понятно, что отзывы любые, разные, имеют значение.
Можно повториться в выводе: наличие информации лучше, чем ее отличие.
Наконец, и позитивный отклик может иметь негативное воздействие, в зависимости от того, кто и как говорит.
Однако у нас предпочитают говорить только о позитивном смысле отрицательного (узнал и раскупил, разругали — назло куплю и прочитаю, буду любить). Все это неверно, работает обратное (Юзефовичу понравилось? — ни за что и никогда не взгляну). То есть все работает, все влияет в разной степени и зависит это от момента и конкретного потребителя. Поэтому общую формулу здесь вывести будет сложно.
Поэтому пусть будет в отзывах по-всякому, только искренне. Не надо считать людей идиотами или собаками Павлова, а у позитивистов, борющихся с отрицательными откликами как таковыми, именно такое представление. Для них аудитория состоит из наркоманов, перед которыми стоит только дозой помахать.
Мы, в отличие от позитивистов, за многоцветье и столь низко человеческую природу не оцениваем. Мы верим, что люди совершают разумный выбор, не в смысле нашего разума, а в смысле того, что они вообще исходят в своих пристрастиях из разумных оснований. Этого уже достаточно, это уже правильная дорога. Та, следовать которой правильная литература и призывает.
Ну а то, что приходится работать специалистом по физическому воздействию в книжной области — это не зов души, а отражение реалий. Писали бы лучше (а создатели рецензий-панегириков работают, чтоб было наоборот, они стремятся расплодить чудовищ, отказываясь от анализа), так и ругать было бы не за что, или журить только по чуть-чуть.
От редакции: Упомянутые в самом начале пророки Прилепина просто отрабатывают дружеские потрёпывания по холке на «Хуторе Захара» — это чтобы долго не размышлять о природе и глубине такой «критики» позитивистов, Сергей. Раньше были литературные чиновники, сейчас же есть тусовочки, которые без особого энтузиазма визируют всякую (и вот это слово принципиально) книжку определённого автора, снабжая рецензии пошлыми заголовками вроде «Обитель человеческих душ» (помню по «Литературной России», в которой ещё не работал, но передовица эта вызывала спустя четыре года рвотный рефлекс). Да, это вырождение критики — но прежде-то выродилась литература. Если уж о Прилепине, то любопытно, как встретил тот же в некоторых моментах проблесков кругозора прогрессист Рудалёв — отвратительный роман Захара о ДНР и Захарченко? Может быть, он — часто обращающийся к теме советского социального прогресса и переживающий о сносах кинотеатров с советскими мозаиками, — как-то осудил воспетый Прилепиным феодализм и сползание из СССР в удельные княжества, с похабными повадками князьков, как в «Андрее Рублёве» («Страстях по Андрею»)?
Нет, не может такого быть: иерархия. Пророк ничто без божества, без им же поддутого «последнего выдоха ПэЖэ», так что воспевать будут. И даже не за деньги, а просто из верности — но не принципам, а тусовке. Вот так это всё банально выглядит с изнанки. Юзефовичи будут славить Юзефовичей (читай — Левенталя и прочих либералов) и немного Сенчина, путинисты-почвенники будут славить Прилепина с Шаргуновым, — просто потому что нет никого иного, идущего следом. Некому уже продавать нацбольские «боевые нулевые» по разовой договорной цене некогда классово чуждым им мультимиллиардерам вроде Тимченки или Сечина, — в сугубо духовном смысле продавать, конечно. За право быть под Солнцем где-то рядом с ними и ресторацией Эрнста «Пушкинъ» — во МХАТе Горького, например…
Вырождение критики в анонсирование и пророчества убогие, — лишь следствие вырождения самой новорусской и новреалистической литературы, о котором мы имели случай недавно тут же дискутировать с Рудалёвым. Он в немного игривой, наигранной, скорее, манере высказался за то, чтоб книга перестала быть бумажной и большой — в конце концов, таковы «объективные» тенденции… Да нет никаких тенденций, остолопы! Вы сами воспеваете годами убожество — вытаскивая его в «Топы» и причисляя к классике русской литературы то, что не стоит плевка Белинского! Вполне логично после таких образцов и Гузель Яхина или Алиса Ганиева кажутся «мастерам культуры», либеральным критикессам и издательствам, которые сидят условно повыше «Хутора Захара» на пригорке Рынка, вообще чем-то запредельно возвышенным и исторически точнейшим — и «Зулейха» и «Лилическое»… Это они делают культуру!
Вопрос тут не в картельном сговоре, но в «конгениальности» деградирующих местоблюстителей. Не будь в Прилепине того «внутреннего раба», который увидел сперва в постсоветском чиновнике, а потом и в ДНРовском князьке-феодале «братушку» и выражение силы русского духа — не было бы и либерального полюса, с которого тому же Юзефовичу так непривычно и так интересно любить Прилепиных как придоврных, как сикофантов. Да, и либералам надо порой побыть «государственниками» — хотя бы в понимании того, как правильно понимают и принимают феодализм и царизм Прилепины «изнутри»…
Дмитрий Чёрный, писатель