Работать дворником мне надоело. Люди бросают на землю всякую непотребщину, вместо того, чтобы донести её до мусорницы. Бывает, даже блюют прямо посреди улицы. Но «это» я уже не убираю — они потом мало-помалу сами по частям разнесут «это» подошвами, потому что нет-нет, да и ступят в «это», засмотревшись на какую-нибудь красоту Праги…
Простите за такой натурализм — какая работа, такой и текст.
Итак, я уволился из дворников, ничего интересного и познавательного для себя в этой профессии не найдя. Писатель должен знать жизнь и не быть белоручкой. Надо жить по-честному и писать по-честному. Пусть, +уёво, но по-честному.
Пани Дзуркова нашла мне новую работу — работу грузчиком. Когда мы были на собеседовании у директора фирмы, пани Дзуркова представила меня коротко: «художник», видимо, полагая, что такая репутация сослужит мне хорошую службу.
Но по глазам директора я понял, что «это» наоборот. Профессия «художник» в рабочей среде, мягко говоря, не самая уважаемая. В глазах рабочего человека художник — это всегда лентяй, личность ветреная, безответственная, непредсказуемая и работать никогда не будет.
Хорошо, что пани Дзуркова не сказала, что я писатель — в этой среде меня бы подняли на смех даже собаки! А что касается профессии поэта, то в случае чего, никогда и никому в рабочей среде не признавайтесь в «этом». Будете канать за клоуна и станете предметом постоянных насмешек.
Первый свой камьён мне пришлось грузить с какой-то непотребщиной — мешками с собачим кормом, шинами, как для БелАЗа, ящиками с гвоздями, и тут же — телевизорами и какими-то коробками, на которых было написано: «Осторожно, хрупкие вещи». И это всё вместе!
Конечно, коробки с «хрупкими» вещами я старался сначала загружать наверх всех остальных вещей, но конвейер с вещами шёл так быстро, что на сортировку совсем не оставалось времени и пару раз коробочка с «хрупкими» вещами была реально расплющена, когда сверху на неё легла шина «БелАЗа». Старался я положить сверху и телевизоры, но с ними вскоре случилась та же история. «Чизбургер» — сказал я сам себе, когда между двумя шинами в качестве прослойки оказалась плоская коробка с телевизором марки «Хуйдиун». Действительно, издали очень похоже на бутерброд, особенно, если там же окажется и мешочек с собачьим кормом.
Камьён я загрузил за четыре часа и когда его закрыл, то появилось озорное желание что-нибудь написать пальцем на задней, покрытой дорожной пылью стороне дверей. Я и написал. Большими буквами: «Иди на+уй». Так что, если какой-нибудь русский поэт окажется в Европе и случайно увидит на дороге гружёный мною камьён, он сможет написать стихотворение: «На пыльных французских камьёнах есть надписи на русском языке».
Когда я стал загружать второй камьён, вся история повторилась один к одному. С той только разницей, что у меня с непривычки сильно заболели руки. Буквально — мешки с собачьим кормом и коробки с телевизорами начали выпадать из рук. И тогда я понял — нужно работать головой!
Действительно, когда подключаешь голову, то работать становится значительно легче. Ведь мешок с собачьим кормом куда легче нести с конвейера в утробы камьёна не в руках, а на голове! А в это время руки отдыхают! Прекрасно переносятся на голове и коробки с телевизорами, только нужно точно определить центр тяжести коробки, чтобы она не съезжала с головы и не кренилась вместе с ней. К тому же, и шины, если их правильно толкнуть, то катятся к месту назначения сами. Голова — сильная вещь! Она дана человеку тоже, как рабочий инструмент.
Об этом не надо забывать в трудную минуту жизни.
А Карлов мост неожиданно стал причиной жарких политических дебатов в местной печати. В тех газетах, которые принадлежат премьер-министру Бабишу, пишут, что художники портят вид Праги, и что пора вход на Карлов мост делать платным, а в тех газетах, что принадлежат магистрату города Праги, пишут нечто совершенно противное. И там, и сям, разумеется, написана абсолютная чепуха и бессмыслица.
Но, кажется, судьба художников, а равно, как и самого моста, никого на самом деле не волнует, а просто Бабиш с местным магистратом уже давно на ножах и художники стали только невольной причиной, чтобы эти два монстра в очередной раз раскрыли друг на друга свои разящие смрадом пасти.
От редакции: Мало кто уже помнит последовательность событий. Александр — лауреат премии им. Демьяна Бедного за 2019-й год в номинации «Проза». Он автор романа «Карлов мост«, его рассказы из сборника «От первого лица» мы публиковали в доступных нам левых информационных пространствах. Его основная аудитория — в России, в его родной Белоруссии и на всём «постсоветском» поле капиталистических экспериментов. Это сотни ФБ-друзей, но не только они. Работая уличным художником (нам, москвичам, эта профессия стала знакома с начала перестройки, арбатские художники были как бы её первооткрывателями), автор вышеупомянутых циклов, становился наблюдателем и писателем.
С началом в марте нынешнего года коронавирусного карантина, в Праге Карлов мост был закрыт как обитель художников, отсюда и отнюдь на этот раз не выдуманные обстоятельства, свалившиеся на художника и писателя. Что он в такой ситуации находит время продолжать свою летопись и градопись — уже подвиг. За судьбой своего советского соотечественника мы, конечно же, следим, как и за всеми судьбами лауреатов «Бедной премии». Пролетарская действительность, как мы видим, для них близка всегда, как и нам. И, как бы ни было тяжело всем нам в коронакризис, при изоляции, мы очень надеемся, что оживший Карлов Мост даст новые лица и истории писателю Александру Дедку…
Д.Ч.
Александр Дедок. Прага, работа головой: 1 комментарий