Нет больше музея Григория Сковороды, нет и музея Куинджи. Теперь эта орда уничтожила музей Марии Приймаченко. Когда-то, в 2009 году, я написал небольшой текст о ее творчестве, его где-то опубликовали. Я писал о мире, который она воссоздавала своими работами. Знаете, теперь этот мир разрушен, и он действительно никогда не станет прежним, никогда. Из этого мира изгнаны иллюзии в отношении человека.
А времени на его переделку, которая означает еще и возвращение, воссоздание, не остается. Мы все умрем, что понятно, но умрет и то, что было в нас стойкого, высокого, стоящего. Истина опирается и на истинные иллюзии, без них и она обречена, по крайней мере в ее человеческой пульсации.
Мария Приймаченко и мир её работ
Ремесло скромное искусство, и давнейшее. Хаты, видимо, расписывали уже трипольцы, предки украинского народа. Хата сама по себе готовое пространство для принятия живописи – четыре беленных стены. Краски вокруг — глина, земля, цветы, птицы, небо, поля и снопы. Они же – эти предметы, основа орнамента, в который включаются звери и люди, вживаются и живут. Возле пространства организованного хатой, человеческим жилищем. В которой все отражается, весь мир. В которую обязательно вернутся люди, иначе она станет пустой, потеряет смысл и назначение – быть центром жизни.
Работы Марии Приймаченко идут от орнаментальной формы, той формы, которая определяла зрение украинского народа тысячелетиями, с характерными мотивами, красками и композицией. Мир симметричен, мир цветущ, каждый росток, каждая птаха выделена, отдельна, но и включена в общее живое пространство. Роль симметрии же не только функциональна для орнаментальных композиций, но и основополагающа – мир устойчив, мир держится соответствием вещей, общностью замысла и композиции.
Но белое пространство хаты не переходит границу ремесла, украшения жизни и быта. Искусство состоит в этом переходе – в отдельности художественной вещи и ее в связях с жизнью.
У Марии Приймаченко появляется фон, орнамент заселяется людьми и животными, жизнь вторгается в ремесло и оно перестает воспроизводить тысячелетний уклад, но именно вписывает в этот уклад новые явления, оживляет его. Это оживление, кажется, и представляет главное содержание работ Марии Приймаченко, основную тайну ее искусства. Как и всякое настоящее искусство,оно обобщает материал жизни, ее реалии. Вписывая их в тысячелетнюю историю народа, поэтому это народное, национальное искусство.
Форма этого искусства далека от академических школ. И неважно — модернистского или же реалистического направления, — такое искусство идет не от приема, навыка, школы, а от народного зрения, от его тысячелетних форм, от ремесла, включенного в реальность народного бытия. И здесь, например, сказочные существа не являются фантазмами, игрой лишь фантазии, а ведут свое происхождение от самых давних сказов, образов веры и суеверия. И очеловеченные львы – разве не продолжают ряд созданий народной мифологии, о которых невозможно сказать к кому они ближе – к людям или же к зверям?
Фантастическое, сказочное животное с человеческим профилем или глазами привносит еще одно важное измерение в мир созданный художницей – добро и зло, то, что существует по мере человека, и через него входит в мир. Зверь пытается пожрать цветок, а вот скалится, а вот и рядом с гадом, мрачно смотрит на темный свет. В этих «вот», зафиксированных, схваченных ситуациях, не добрая сторона мира выносится за скобки мира, устроенного вокруг хаты.
Человеческие качества, недостойные человека отдаются стихии по ту сторону белого света. Поэтому так благоустроен и дружен мир труда, любви, жизни. Снопы, колоски, аисты на крыше, кони, люди живут согласно, и в этом значительная связь и родство с первичным народным зрением, зрением орнаментального мира, в который не допускается зло. И к которому возвращается Мария Приймаченко, как к родному дому, в котором всегда все хорошо.
И это тепло, расписанное любовью к людям и их быту, наполняет радостью и ожиданием и вечерню грусть неба и будто дождя ждущее небо во время полевых работ, а иногда разрывается золотом радости как на композиции, где черное небо расцветает подсолнухами-солнцами.
Мир, созданный в работах Марии Приймаченко, связывает прошлое с настоящим, являя собою и залог будущего – с солнцем и любовью, с аистами и цветами. Ее талант, выросший из ремесла — из первичного движения человеческого – разукрасить белую стену своей хаты, продолжает тысячелетия художественной традиции украинского народа, возвращая то, что, казалось, останется в прошлом – духовная связь с предками, связь с миром, который они нам оставили. И в этом самая дорогая черта искусства Марии Приймаченко.
Товарищ Матяш, Союз Коммунистов
Материалы по теме:
Время разрушенных музеев, время вандалов: 2 комментария